Сергей Маслов
«Комсомольская
правда»
|
Виннету -
заслуженный индеец Советского Союза |
Для нескольких поколений россиян все
индейцы были на одно лицо, и это лицо - Гойко Митича...
Год
рождения - 1940-й. Рост - 180 см. Жгучий брюнет. Глаза - карие. Говорит
по-сербскохорватски, по-немецки, по-русски, по-польски, по-чешски, даже
по-серболужицки и немного по-английски. Любимые занятия: подводное
плавание, серфинг, лыжный спорт, фехтование, скалолазание, верховая
езда. Любимая профессия - актер. Главный индеец бывшего соцлагеря.
Гойко Митич, он же Виннету, он же Чингачгук, он же Оцеола, он же
Ульзана, он же Сокол, он же Текумзе и так далее... |
На
ежегодный летний фестиваль Карла Мая (литературного отца Виннету) в
курортный городок Бад Зегеберг съехался политический бомонд земли
Шлезвиг-Гольштейн. Когда-то единственную в округе 90-метровую скалу
Калькберг продолбили до основания, добывая известняк. Получилась
большая дыра. Немцы придумали качать из нее, как из бездонного колодца,
деньги. Половина кратера превратилась в естественные декорации с
конными тропами. Другая половина кратера - зрительный зал. Сцена больше
похожа на манеж. Есть на ней место для поселка белых переселенцев, и
для индейского стойбища. Две с половиной тонны рельсов уложены на ней.
По ним поезд ходит! Колесный пароход, под который замаскирован мощный
тягач, бороздит сценические просторы. На сцене что-то взрывается,
горит, рушатся фасады зданий. За четыре часа спектакля, в котором одно
из главных действующих лиц Гойко Митич, - сотни выстрелов. Лазеры
рисуют «мультики» на скалах, оживляя души далеких индейских предков.
«Убитые» лошади валятся с ног. |
На интервью Гойко примчался на
белом спортивном «Ниссане». Мой диктофон неожиданно заверещал.
Наверное, от радостного предвкушения настоящей работы.
- Вот она, техника белого человека, -
улыбнулся Митич.
Я занервничал и потянулся за вторым
диктофоном, а заодно и за сигаретой. |
- Не возражаете?
- Курите, курите. Вот только я вам не
смогу составить компанию.
- А как же трубка мира в
кино?
- Это была в действительности самая
трудная сцена в моей кинокарьере. Работая над ней, мы отсняли двадцать
дублей.
-
Некурящий Виннету в результате просто забил ковбоев с рекламных щитов
«Мальборо». Куда ни глянешь в Гамбурге - всюду вы, да еще по пятнадцать
в ряд. Где же все-таки труднее утвердиться: на Диком или на этом,
тихом, Западе?
- Утверждаться надо везде. Но путевку в
актерскую жизнь мне выдал именно Запад. Первые шесть фильмов, где я
снялся, делали итальянцы, западные немцы, французы - в Югославии. Эта
страна была просто раем для западных кинематографистов: снимать было
дешево. С другой стороны, югославский паспорт был лучшим в мире - я мог
без визы поехать и на Восток, и на Запад.
- Наши старые журналы
сложили о вас легенду: будто, будучи каскадером, вы оставались долгое
время за кадром.
-
Это не более чем легенда. Я никогда не был каскадером, хотя многие
трюки могу выполнить, что называется, «с ноги». Я думаю, все идет от
того, что при первом контакте с камерой - в английском фильме - я
действительно дублировал главного героя. Мчался верхом впереди табуна
лошадей. Но я и не мечтал ни о каскадерстве, ни об актерстве. Съемки
для меня, студента, были лишь способом подзаработать немного денег на
карманные расходы.
- Чем же вас заманили в
ГДР - страну, из которой некоторые актеры предпочитали бежать?
-
Мне предложили главную роль. Но в первую очередь меня заинтересовал
сценарий. Я, впрочем, не был уверен в успехе съемок. И вдруг -
восторги. После этого я снялся в ГДР еще в 11 индейских картинах. Меня
часто спрашивали: как ты можешь работать в ГДР? Я отвечал им: если бы
вы только знали, сколько любви и тепла мне там подарили! Вот та цена,
за которую я был согласен работать... Такое не купишь за деньги.
- В ГДР вы стали
краснокожим по профессии. Но ваши фильмы не воспринимаются как
бесконечный сериал.
-
Вы правы. Я играл и вымышленные персонажи, и реальные исторические
личности. К примеру, Текумзе. Я вообще считаю его одним из самых
великих индейцев - с его идеей объединения всех племен. Конечно, он
видел в белом человеке врага, по меньшей мере опасность. Возьмите
Оцеолу - вождя семинолов, живших во Флориде. Из них ведь практически
никто не уцелел. Их больше нет на Земле...
- Известно, что людям
искусства в ГДР позволялось больше, чем, скажем, в Советском Союзе. И
все-таки: насколько вписывались ваши фильмы в концепцию немецкого
соцреализма?
- Поначалу было, конечно, немало
вопросов: какие
еще индейцы? Но потом в наших фильмах усмотрели возможность лишний раз
обличить идеологического противника. Мы попали в струю, даже не
задумываясь над этим.
- Ваши фильмы у нас
сейчас показывают по
разным телеканалам. Они выглядят, пожалуй, более человечными, чем
вестерны, даже прекрасно сработанные. В любом случае вестернами они не
могут считаться. Так что же это?
- Остерны (улыбается). Так у нас их в
шутку называли.
Мальчишкой
я насмотрелся вестернов с Джоном Уэйном. Там индейцы всякий раз
олицетворяли собой зло. Вот почему в детстве, когда мы играли на улице,
я никогда не хотел быть индейцем. Только ковбоем! Но сегодня я
испытываю огромное удовлетворение: наши фильмы в какой-то степени
повлияли на то, что дети теперь играют в индейцев.
Сейчас мои фильмы постепенно становятся
известными и на западе Германии.
- В вашей родной
Югославии - теперь уже бывшей - дети ныне играют с настоящим оружием.
-
Эта война сделала меня больным. Эту бойню подогревали и здесь, в
Германии. Нашли виновных - сербов. И правых - мусульман и хорватов. И
сказали: их надо поддержать. И это, собственно говоря, свинство.
Посреди
Германии рушится граница - эта чудовищная стена. А нам границы
экспортируют. Причем без всякой оглядки на историю. Почему Сербская
Краина должна стать хорватской? И никто не хочет вспомнить, что
Хорватия в годы войны, будучи союзницей Гитлера, строила свои
концлагеря, в которых были уничтожены 600 тысяч краинских сербов.
Дети
играют с оружием... Торговля оружием всегда была самым доходным
бизнесом. Но куда его девать - оружие, если нет войны. Сначала
зарабатывают на войне, затем станут зарабатывать на восстановлении
разрушенного. И за наш счет жить.
- Двенадцать «остернов».
Сериал - не сериал, но зритель каждый раз ждал продолжения. И однажды
его не
последовало. Разумеется, Гойко Митич живет не только на экране...
- Но
и в театре. Играл и Спартака, и Робин Гуда, и д’Артаньяна. Бог послал
мне роль, о которой я мог только мечтать: Труффальдино в «Слуге двух
господ». Вот уже пятый год играю в Бад Зегеберге. По первому
общегерманскому телеканалу АРД идет сейчас сериал «Запретная любовь» с
моим участием, а когда между работой появляется просвет, я уезжаю
куда-нибудь очень далеко. Плаваю с аквалангом. Зимой встаю на лыжи.
Кстати, занимался я и режиссурой. Снял
четыре фильма для детей.
- Гойко Митич - актер
единственный в своем роде. Было ли режиссерам легко работать с вами?
- Мы
обсуждали всегда все заранее, и это помогало избежать трений. Хотя
иногда мог появиться какой-нибудь маленький Феллини и сказать, что он
будет делать все по-другому. Но он, как правило, сворачивал затем на
проторенную дорожку и без моей помощи.
Однажды, впрочем, я серьезно
нарушил режиссерские планы. Мы снимали в Монголии. Было много трупов. И
в конце концов должна была умереть девушка, чья роль вплеталась в
главную любовную линию. Я сказал режиссеру: оставь ее в живых, оставь
финал недосказанным. Тот возмутился: ведь индейцам судьбой
предначертано умереть. «Но ведь кто-то все-таки выжил», - заметил я. Не
подействовало.
Короче, однажды на съемочной площадке
собрались
только я, оператор и актриса, игравшая девушку. Я сказал: сейчас будем
снимать только втроем — за мой счет. Помог девушке взобраться на лошадь
и отпустил ее... Сняли всего два плана. Как же счастлив был режиссер,
просмотрев потом весь материал, что у него остались запасные варианты
для финала.
- Вы стали для моего
поколения воплощением супермена
на экране в то время, когда мир еще ничего не слышал о Сильвестре
Сталлоне и Арнольде Шварценеггере. Но вот что интересно, пытаюсь
представить обоих в роли Виннету или Чингачгука, и... становится
смешно. Что один, что другой - чудо в перьях.
- У меня нет
таких наростов на теле, таких комков мускулов. Я ведь всю жизнь
занимался не бодибилдингом, а спортом. Тело у меня просто
натренированное. Поэтому я двигаюсь иначе. Когда человек теряет
естественную пластику - какой из него индеец?
- В спектакле вы
очень убедительно защищаетесь то от копья, то от томагавка, то от ножа.
А в жизни у вас не случались подобные ситуации?
- Однажды я
еще студентом сломал парню руку. Он бросился на меня с ножом. Пришлось
объясняться в полиции. Как выяснилось, мой противник был для нее старым
знакомым. Да и я раньше горячим был... Сейчас стал мудрее. Лучше иной
раз сказать человеку: хорошо, ты прав. Пусть даже это и не так.
- Первое впечатление
которое вы производите, сильный человек. Можете ли вы себе позволить
слабости?
- Не курю, не пью. Изредка - стаканчик
пива. Этому меня в Германии научили. Моя слабость - женщины.
- Лет двадцать назад в
одном из интервью вы говорили, что поклонниц у вас предостаточно, а вот
времени жениться нет.
- То есть я сегодня произвожу
впечатление человека, который свое время упустил?
- Ну нет, вчера на
празднике после премьеры вы были не один.
- Мы живем с этой женщиной вместе. На
счастье, она прекрасно понимает, что у меня за работа. Но я до сих пор
не женат.
- И отцом еще не стали?
- Скоро стану. Это запланировано.
- Могут ли наши
читательницы узнать, как зовут вашу избранницу?
- Рамона. Она архитектор.
-
Судя по всему, вы человек очень разборчивый. А как по части средств
передвижения? У Виннету выбор небогатый - одна лошадь, а сколько
лошадиных сил требуется Гойко Митичу?
- Машина у меня сейчас
быстрая. 170 «лошадок». Я должен быстро передвигаться не только в
пределах сцены. Вот отыграю сегодня дневной спектакль - и в Берлин. А
до него - 340 километров.
- О какой роли мечтает
Гойко Митич?
-
О роли человека, который сделал бы свое творчество доступным для тех
людей, которых он изображал на экране. Мечтаю поехать в Америку и
показать свои фильмы в резервациях. Есть уже договоренность об этом с
американскими журналистами. Хочу посмотреть, как будут реагировать сами
индейцы.
- Не боитесь?
- Боюсь.
|
Опубликовано
12 июля 1996 года
|
Главная - Статьи
|
|
|