Виннету-1

Глава 6

Освобождение Сэма

       Виннету тяжело переживал утрату отца и сестры. Во время похорон он еще мог дать выход горю, теперь же следовало скрывать свои чувства ото всех. Так повелевал обычай индейцев. Кроме того, нам предстояла схватка с противником. Передо мной стоял уже не убитый горем сын и брат, а мужественный воин, готовый к любой атаке неприятеля, жаждущий покарать убийцу своих близких. Вероятно, он все обдумал заранее, так как сразу после церемонии похорон приказал апачам пригнать на поляну пасущихся в долине лошадей и быть готовыми выступить в поход.
      - Зачем мой брат отдал такой приказ? - поинтересовался я. - Лошадей очень сложно гнать по камням каньона.
      - Я знаю, но так надо. Маленькая уловка, с помощью которой я обману кайова, приютивших убийцу. Они умрут за это.
      При этих словах его лицо стало решительным и грозным, не предвещающим ничего хорошего его недругам. Мне такая месть казалась не очень справедливой, ведь кайова, хотя и являлись нашими врагами, в смерти Инчу-Чуны и Ншо-Чи виновны не были. Но разве можно переубедить Виннету, не вызвав его гнева? И все-таки я решил воспользоваться случаем и поговорить с ним, когда мы отправились на охоту. Апачи были заняты лошадьми, Стоун и Паркер присоединились к ним, что было даже к лучшему: неприятный разговор состоится без свидетелей. Итак, я собрался с духом и заговорил с Виннету. Его реакция, признаюсь, сильно удивила меня. Он посмотрел на меня большими печальными глазами и спокойно ответил:
      - Я ждал этого от моего брата, потому что по его понятиям уступить врагу - не значит проявить слабость.
      - Я имел в виду совершенно другое, о поблажках не может быть и речи. Я тоже думаю над тем, как их схватить, но к тому, что здесь произошло, они непричастны, и наказывать их за смерть Инчу-Чуны и Ншо-Чи несправедливо.
      - Они взяли под защиту убийцу и хотят напасть на воинов апачей. Разве этого не достаточно?
      - Нет, по крайней мере для меня. Мне очень жаль, что мой брат Виннету собирается совершить ошибку, из-за которой погибнут все индейские племена.
      - Я не понимаю тебя, Сэки-Лата.
      - Вместо того чтобы всем вместе подняться на борьбу с общим врагом, индейцы убивают друг друга. Позволь мне быть с тобой откровенным. Кто, по-твоему, мудрее и хитрее, краснокожий или бледнолицый?
      - Конечно, бледнолицый. У белых и знаний, и умения больше, они превосходят нас во всем.
      - Но Великий Дух наделил тебя таким даром, который редко встретишь даже у белого. Поэтому я жду от тебя иных поступков, нежели от обыкновенного краснокожего. Ты умнее и проницательнее всех остальных индейцев. Сколько раз вы выкапывали топор войны? Ты не станешь отрицать, что краснокожие воины постоянно истребляют друг друга, а теперь ты собираешься участвовать во всеобщем самоубийстве. Инчу-Чуну и Ншо-Чи убили не краснокожие, а белые, и один из них укрылся у кайова, подговорив их напасть на вас. Конечно же, одного этого достаточно, чтобы сразиться с ними, но это ни в коем случае не повод, чтобы перестрелять их, как паршивых псов. Не забывай, они - твои красные братья!
      Я говорил долго, и Виннету спокойно внимал мне. Когда мои аргументы истощились, он протянул мне руку.
      - Сэки-Лата настоящий и искренний друг всех краснокожих воинов. Ты справедливо называешь наше поведение самоубийством. Я поступлю так, как ты говоришь: захвачу кайова, а потом отпущу их, но Сантэра оставлю у себя.
      - Ты думаешь, что захватишь? Это будет нелегко - их значительно больше. А может, тебе в голову пришел тот же план, что и мне?
      - А что ты придумал?
      - Надо заманить кайова в такое место, где они не смогут применить оружие.
      - Именно об этом и я подумал.
      - Отлично. Тебе эти места знакомы, так скажи, куда мы заманим их?
      - Недалеко отсюда есть узкое скалистое ущелье.
      - Думаешь, получится?
      - Обязательно. Со всех сторон - крутые неприступные скалы, и когда кайова туда войдут, мы нападем спереди и с тыла, и если им жизнь дорога, они сдадутся. Им я дарую жизнь, а Сантэр останется в моих руках.
      - Благодарю тебя! Сердце моего брата Виннету открыто для добрых дел и помыслов. Хочу надеяться, что подобным образом ты поступишь и в другом случае.
      - Что ты имеешь в виду, мой брат?
      - Ты собирался дать клятву мстить всем бледнолицым, но я попросил тебя повременить, пока не закончатся похороны. Позволь мне узнать твое решение.
      Опустив голову, мой собеседник надолго замолчал, потом взглянул на меня открытым взглядом и, показывая рукой на шалаш, где лежали до погребения тела убитых, произнес:
      - Прошлую ночь я провел там, при них, в мучительных раздумьях. Месть подсказала мне великую и смелую мысль собрать краснокожих воинов всех племен и выступить против бледнолицых. Но победа, увы, была бы не за мной... Зато из борьбы с самим собой сегодня ночью я вышел победителем.
      - И ты отказался от этой великой и смелой мысли?
      - Я спрашивал совета у самых близких мне людей: двух умерших и одного живого. Они дали отрицательный ответ, и я решил прислушаться к ним.
      Видимо, на моем лице отразилось недоумение, ибо он продолжал:
      - Мой брат не догадывается, о ком я говорю? Это - Клеки-Петра, Ншо-Чи и ты. Всех вас я мысленно спрашивал и от каждого получил один и тот же ответ.
      - Несомненно, если бы они были живы, ты мог спросить их, они сказали бы тебе то же самое, что и я. Твой план - грандиозен, и ты бы справился с ним, но...
      - Ты переоцениваешь меня, брат мой, - перебил Виннету. - Одному вождю не под силу поднять всех индейцев, на это нужны годы, и пройдет целая жизнь, прежде чем я достигну цели. А в конце жизни слишком поздно начинать борьбу. Достойного же продолжателя найти трудно.
      - Я рад, что мой брат Виннету пришел к этому выводу. Ты прав. Один человек не сможет завершить дело, а продолжателя нет. Даже если бы тебе удалось объединить всех, результат войны с белыми давно предрешен.
      - Я знаю, война лишь приблизила бы нашу гибель. Даже если бы мы одержали победу во всех сражениях, бледнолицых много больше, они прислали бы новые отряды, а мы не были бы в состоянии восполнить свои ряды. Сидя ночью у тел моих родных, я решил отказаться от этого плана и отомстить лишь Сантэру и тем, кто пришел ему на помощь. Однако мой брат Сэки-Лата отсоветовал мне и это, поэтому моя месть коснется только Сантэра, а кайова мы отпустим.
      - Твои слова исполнены благородства, и я горжусь связывающей нас дружбой. Я никогда не забуду этого. А сейчас надо готовиться к схватке с кайова. Хотелось бы знать, когда они нагрянут?
      - Уже сегодня! - твердо, словно речь шла о давно доказанном факте, сказал Виннету.
      - Почему ты так уверен?
      - Вспомни, что говорил мне. Ты сказал: кайова сделали вид, будто поехали в свое стойбище, надеясь обмануть вас, а на самом деле они едут сюда. Едут кружным путем, иначе бы появились здесь еще вчера. К тому же есть и другая причина для задержки.
      - Какая причина?
      - Сэм Хокенс. Надо было отправить его в селение, не тащить же с собой. Вместе с ним отправили и гонца с вестью о походе на нас.
      - Ты полагаешь, что на вас пойдут все жители стойбища кайова?
      - Конечно. Воины, которых вы встретили на высохшей реке, направились к Наггит-циль, а гонцов послали за подмогой и с ними же отправили Сэма Хокенса. А чтобы вы не заметили их маневров, были вынуждены поискать обходной путь и задержались. Поэтому вчера и не появились, но сегодня уж точно прибудут.
      - А может быть, они уже пришли?
      Виннету молча показал рукой на ближайшую гору, на которой возвышалось густое дерево. Оттуда прерия была видна как на ладони.
      - Там сидит мой воин. Как только покажутся кайова, он подаст знак.
      - Это хорошо, что нас предупредят. Враги, видимо, еще далеко. Но почему ты так уверен, что ждать их следует сегодня?
      - Они должны поторопиться, если хотят застать нас тут.
      - Но они решили устроить засаду, когда ты будешь возвращаться домой, а не собирались идти к Наггит-циль.
      - Им это удалось бы, но ты подслушал их, и теперь, когда мне все известно, я сам заманю их. Они, думая, что я поеду на юг, ждут меня именно там, а я двинусь на север.
      - А ты уверен, что они последуют за тобой?
      - Еще бы! Кайова пошлют разведчика, чтобы убедиться, тут ли мы. Мы спокойно разрешим ему все разведать. Догадываешься, для чего я приказал привести на поляну лошадей? Мы нарочно оставим много следов, они будут видны даже на таком твердом грунте, лошадей же у нас больше тридцати. Потом мы пойдем к ущелью и там устроим засаду.
      - Их разведчик проследит за нами и сообщит вождю о нашем уходе на север. Правильно я рассуждаю?
      - Да. Они тогда откажутся от прежнего плана и последуют за нами.
      - Я уверен, что именно так и будет. И Сантэр уже сегодня попадется мне в руки.
      - Что ты с ним сделаешь?
      - Не спрашивай меня, прошу тебя. Он умрет. Вот и все.
      - Где? Здесь?
      - Еще не решено. Надеюсь, он не окажется таким же трусом, как Рэттлер, которого пришлось застрелить, как паршивого пса. Постой! Я слышу топот коней. Идем!
      Привели лошадей. Каждый воин вел свою лошадь под уздцы, так как по камням ехать верхом было невозможно.
      Виннету возглавил наш отряд. Пройдя через лес, спускающийся в долину, мы уже верхом поскакали на север к отвесной скале, в которой виднелась узкая расщелина.
      - Вот моя ловушка, - сказал Виннету, указывая на проход.
      То, что он назвал ловушкой, было очень узким каньоном. Со всех сторон высились почти неприступные вертикальные скалы. Вести бой в таком ущелье было полным безумием.
      Дорога все время петляла, и лишь четверть часа спустя мы достигли выхода. Там все спешились. Через минуту появился разведчик.
      - Кайова прибыли, - сообщил он. - Но сколько их, я не разобрал, потому что они еще довольно далеко.
      - Они едут сюда? - спросил Виннету.
      - Нет. Остановились в прерии среди деревьев. Один пешком идет сюда.
      - Это разведчик. У нас достаточно времени, чтобы приоткрыть, а затем захлопнуть дверь мышеловки. Мой брат Сэки-Лата возьмет с собой Стоуна, Паркера и двенадцать воинов, обойдет гору с левой стороны. У толстой высокой березы войдет в лес, который приведет вас сначала на гору, а потом - вниз. Сэки-Лата окажется в той самой долине, по которой мы добирались к Наггит-циль. По ней вы вскоре попадете на место, где паслись наши лошади. Дальнейший же путь известен моему брату. Продвигайся краем леса, а не по открытой долине. У входа в каньон остановись и жди. Пропусти разведчика и следующих за ним воинов - пусть войдут в ущелье.
      - Так вот что мой брат придумал! Он стоит здесь и сторожит выход, а я в обход возвращаюсь к подножию Наггит-циль, чтобы потом закрыть вход в ловушку.
      - Именно так. Надеюсь, нас ждет удачная охота, сделай только все так, как я сказал.
      - Буду предельно осторожен. Что еще посоветует мне брат?
      - Ничего. Сэки-Лата и сам достаточно умен и решит, что ему сделать.
      - Кто вступит в бой с кайова в случае, если они угодят в ловушку?
      - Я. Твоя задача - удержать их внутри каньона, когда они, наткнувшись на моих воинов, захотят вырваться. Торопитесь! Полдень уже давно миновал, и кайова откладывать до завтра не будут, они нападут сегодня до заката.
      Солнце почти завершило свой дневной путь, через час наступят сумерки. Я, Дик, Билл и дюжина апачей тронулись в путь.
      Спустя четверть часа мы вышли к березе и углубились в лес. Местность совпадала с описанием Виннету. Вскоре мы были уже там, где днем паслись наши лошади. Впереди открывался боковой проход к поляне с могилами Инчу-Чуны и Ншо-Чи. С этого места, укрывшись под деревьями, мы могли вести наблюдение, не опасаясь, что кайова обнаружат нас.
      Апачи молчали, Стоун и Паркер вполголоса разговаривали о том, что кайова и Сантэр обязательно попадут в наши руки. Я же стал сомневаться. До наступления сумерек оставалось не больше двадцати минут, а кайова все не появлялись. Разведчика тоже нигде не было видно. Все прояснится только к утру, думал я. Под деревьями стало совсем темно.
      Паркер и Стоун прекратили шептаться. Легкий ветерок покачивал верхушки деревьев. Лес шумел. Этот равномерный шум напоминал глубокое и ровное дыхание, в котором отчетливо слышался каждый посторонний звук. И вот мне послышалось, будто кто-то скользит по мягкой земле. Я прислушался. Шуршание повторилось. Четвероногий? Не похоже. Змея? Тоже вроде нет. Я распластался на земле, и сделал это вовремя - за моей спиной выросла чья-то темная тень. В тот же миг она скрылась за деревьями. Я вскочил на ноги и ринулся следом. Тень промелькнула передо мной, я успел схватить лишь край одежды и услышал испуганный возглас: "Прочь!" Кто-то вырвался из моих рук и исчез. Я застыл, прислушиваясь, и, возможно, определил бы, в каком направлении скрылся неизвестный, если бы мои товарищи не подняли шум, услышав крик. Я пытался успокоить их и снова прислушаться, но вокруг царила тишина.
      Кто-то явно подслушивал нас, и это был белый человек, о чем свидетельствовал возглас на английском языке. И мог это быть только сам Сантэр, поскольку других белых среди индейцев кайова не было. Я обязательно должен догнать его!
      - Садитесь и ждите меня, - приказал я своим товарищам и пустился бежать. Куда? Да, разумеется, туда, где следует искать беглеца, - к лагерю кайова, в прерию! Чтобы хоть ненадолго задержать его, заставить притаиться, я крикнул:
      - Стой, стрелять буду! - и дважды выстрелил из револьвера.
      Поскольку мы и так были обнаружены, я мог позволить себе эти выстрелы. Надеясь, что беглец из осторожности углубится в лес и, следовательно, сбавит темп, я выскочил на опушку, собираясь перехватить его у выхода из долины. Другой дороги у Сантэра не было.
      Мой план был хорош, но выполнить его я не сумел. Я уже выскочил было из зарослей кустарника, как вдруг прямо перед собой увидел людей с лошадьми, да так близко, что едва успел отпрянуть назад и спрятаться за деревьями.
      У самого выхода из долины стояли лагерем кайова. Они сначала остановились в открытой прерии и послали одного воина, но не в разведку, как подумали мы, а на поиски Сантэра, потому что Сантэр прибыл сюда раньше и успел пробраться в горы до того, как Виннету выставил наблюдателя. Негодяй решил все сам разузнать и потом сообщить индейцам, где нас искать. Кайова пришли на условленное место, а он все не появлялся. Тогда они послали по его следам разведчика, который обследовал окрестности и, не обнаружив нас, поспешил с этой вестью обратно к своим. А поскольку в открытой прерии ночевать опасно, кайова перебрались поближе к горам. Сантэр должен был выйти прямо на них.
      Теперь мне стало ясно, что ни сегодня, ни завтра нам их не схватить, потому что коварный Сантэр разгадал все наши планы. Что же теперь делать? Вернуться назад и надеяться, что кайова тем не менее угодят в засаду? Или лучше вернуться к Виннету, сообщить, что обстановка изменилась, посоветоваться?
      Правда, был еще третий выход, самый рискованный: остаться здесь и разузнать, что решат кайова, услышав доклад Сантэра. Тот обязательно расскажет им о встрече со мной, а это очень опасно. Однако маленький шанс на успех имелся: я надеялся на темноту, так как, соблюдая меры предосторожности, кайова костров не развели. И я решил подслушать их, притаившись за огромными валунами, заросшими мхом и папоротником.
      Одни индейцы привязывали лошадей, чтобы животные не выдали их и не разбежались по прерии, другие сидели или лежали на опушке леса. Сообразив, где может находиться вождь, я в кромешной тьме пополз в этом направлении, ничуть не опасаясь, что кайова обнаружат меня, так как нападения со стороны валунов они явно не ожидали. Благополучно добравшись до цели, я взобрался на один из камней и распластался на нем. Ни одному индейцу не пришло бы в голову искать меня здесь, на высоте двух метров.
      Привязав лошадей, индейцы легли отдыхать. Я услышал несколько отданных вполголоса приказов - значит, я верно определил местонахождение вождя, однако не понял, что он сказал, так как в то время еще не знал язык кайова. По всей вероятности, он распорядился насчет караула, потому что несколько воинов поднялись и стали на страже у входа в долину, оставив без присмотра лес, чему я очень порадовался, поскольку намеревался отходить именно лесом.
      Кайова тихо разговаривали, я слышал каждое слово, однако ничего не понимал. А мне так нужно было знать содержание их разговоров! Впоследствии, во время моих скитаний, мне постоянно приходилось ходить в разведку к самым различным племенам индейцев, да и не только к ним, и то, что я узнавал от них, не раз помогало и даже спасало мне жизнь.
      Читатель не представляет, какое это трудное и опасное дело - разведка. Она требует не только отличной физической подготовки, но и выдержки, смекалки и знания обычаев. И нечего соваться к индейцам или арабам, курдам или суданцам, не зная их языка. В таких обстоятельствах, вопреки пословице, лучше один раз услышать, чем сто раз увидеть. Поэтому я всегда стремился овладеть языком тех людей, с которыми сводила меня судьба. Виннету знал шестнадцать диалектов, и я вскоре тоже выучил их. Позже я никогда не подходил к лагерю неприятеля, не зная его языка.
      Минут десять я пролежал на камне, как вдруг послышались выкрики караульных, и наконец я услышал долгожданный ответ:
      - Это я, Сантэр. Вы уже здесь?
      - Да.
      Сантэр разговаривал с индейцами на англо-индейском жаргоне, поэтому я все понял.
      - Мой брат пробыл там слишком долго. Надеюсь, его задержали серьезные причины? - спросил Сантэра вождь, когда тот подошел к нему.
      - Намного серьезнее, чем вы думаете. Вы здесь давно?
      - То время, которое белые называют половиной часа.
      - А где мой конь?
      - Мы след в след ехали за тобой и, проезжая мимо того места, где ты его привязал, забрали его.
      - Но я говорил вам, чтобы вы оставались в прерии! Здесь опасно!
      - Здесь удобнее было разбить лагерь, к тому же мы ждали, что ты быстро вернешься. Разве нам угрожает опасность?
      - Да, и очень большая, именно поэтому я задержался, но зато очень много разузнал. Олд Шеттерхэнд находится здесь!
      - Я так и думал. Мой брат его встретил?
      - Да.
      - Тогда мы схватим его и отведем к нашему вождю, которому он раздробил колени. Его ждет столб пыток. Где он?
      Я понял, что кайова и не собирались заманивать нас в свое селение, а были уверены, что мы вернемся к Виннету!
      - Вы вряд ли его поймаете, - отвечал Сантэр.
      - Поймаем, у этих собак только тридцать воинов против наших пятидесяти. Кроме того, им неизвестно, что мы тут. Мы застанем их врасплох.
      - Ты сильно заблуждаешься. Они ждут нас и, возможно, уже знают о нашем прибытии, иначе бы выслали разведчиков.
      - Уфф! Разведчиков?
      - Да.
      - То есть наше нападение не будет неожиданным?
      - Конечно же, нет!
      - Тогда прольется большая кровь. Только против Виннету и Олд Шеттерхэнда надо выставить по десять воинов.
      - Верно. Смерть Инчу-Чуны и Ншо-Чи привела их в такую ярость, что они кипят от жажды мести и будут драться, как разъяренные хищники. Но нам надо во что бы то ни стало схватить их, хотя бы Виннету!
      - Почему именно его?
      - Только он знает, где лежат наггиты.
      - Он не покажет их никому.
      - Даже если попадет в наши руки?
      - Даже в этом случае.
      - Тогда я буду пытать его, пока не вытяну из него тайну золота.
      - Он будет молчать, пытки ему не страшны. А раз он знает, что мы близко, то постарается скрыться.
      - О! Я знаю, что нам надо делать, чтобы взять его в плен!
      - Если знаешь, говори!
      - Их надо заманить в ту самую ловушку, которую они приготовили для нас.
      - Ловушка для нас? Какая ловушка?
      - Они решили заманить нас в узкое ущелье и без боя взять всех в плен.
      - Уфф! Мой брат Сантэр сам слышал это?
      - Да.
      - И ты знаешь, где это ущелье?
      - Я там был.
      - Расскажи, откуда ты узнал про него?
      - Я совершил невозможное, и заметь они меня, стоять бы мне у столба пыток. Я чертовски рад, что все окончилось благополучно. И все благодаря тому, что я уже знал дорогу к Золотой горе и на поляну со склепами.
      - Склепы? Виннету, значит, похоронил своих родных на поляне?
      - Да. Я решил воспользоваться тем, что апачи занялись похоронами, и пробрался на поляну, хотя, признаюсь, это оказалось очень нелегко. Я прошел через огонь и воду, но сегодня мне было особенно трудно. У входа в каньон паслись лошади апачей. Хитрость и опыт помогли мне попасть на поляну и спрятаться за валуном. Благодарю Бога, что глаза и уши апачей были заняты погребением. Мне удалось все увидеть и услышать.
      - Мой белый брат очень смелый человек, и похороны спасли ему жизнь.
      - Именно это я и сказал. Как только все было кончено, Виннету велел привести лошадей.
      - В горы?
      - Да, и лошадей привели.
      - Значит, он что-то задумал?
      - Естественно. Он хотел, чтобы мы, заметив, как они уходят, пошли за ним следом и попали в ловушку.
      - Почему ты так думаешь?
      - Не думаю, а твердо знаю. Я все слышал.
      - От кого?
      - От Виннету. Я подслушал его разговор с Олд Шеттерхэндом.
      - Уфф! Ты подслушал Виннету? Видно, действительно его мысли занимали умершие отец и сестра, а не мы.
      - О, не сомневайся, и мы тоже. Иначе бы он не выставил на горе наблюдателя.
      - И тот нас заметил?
      - Надеюсь, что нет. Вот видишь, как хорошо, что я поехал вперед. Наблюдатель меня не заметил.
      - Да, ты поступил очень мудро. Говори дальше!
      - Привели коней, апачи без промедления покинули поляну и направились к узкому каньону в отвесных скалах.
      - Значит, Виннету хочет закрыть каньон с двух сторон?
      - Да, но после того, как вы туда войдете.
      - Тогда он должен был поделить своих людей и одних поставить у выхода, а других - у входа.
      - Я тоже так думаю.
      - Земля там каменистая или покрыта травой?
      - Каньон каменистый, а в долине растет трава.
      - В таком случае мы заметим следы, оставленные вторым отрядом. Ничего у Виннету не выйдет, в засаду мы не полезем!
      - Напротив, эти наглецы хитрее, чем ты думаешь. Второй отряд тоже проехал вместе с ними через каньон.
      - Уфф. Так как же они собирались нас поймать?
      - Я задал себе этот же вопрос, и ответ тут один: этот отряд зайдет нам в тыл кружным путем.
      - Мой брат снова мудро рассуждает. Ты нашел этот путь?
      - Да. Невзирая на большой риск, я обследовал каньон. А когда возвращался обратно, услышал торопливые шаги. К счастью, я успел укрыться за лежащими на дороге камнями. Это спасло меня. Мимо прошел апач.
      - Может, это был наблюдатель с горы?
      - Возможно.
      - Увидел нас и поспешил с донесением к Виннету?
      - Может, и нет. Просто уходя, Виннету послал гонца к наблюдателю передать, что они уже ушли из лагеря.
      - В таком случае, они должны были вернуться вместе, но тот шел один. Выходит, я прав - он увидел нас и спешил к Виннету с донесением. Как хорошо, что тебе удалось спрятаться! Что ты делал потом?
      - Я подумал: если апачи решили обойти нас с тыла, они затаятся только в одном месте - у входа в каньон. Спрячутся среди деревьев и, как только мы пройдем, незаметно последуют за нами и захлопнут ловушку. Я должен был убедиться в правильности своей догадки.
      - Ты нашел их?
      - Не сразу, так как прибыл на место раньше их, однако ждать долго не пришлось.
      - Ты хорошо их разглядел?
      - Это были Олд Шеттерхэнд, двое белых и десять индейцев.
      - А Виннету поджидает нас у выхода из каньона?
      - Точно. Решив попытать удачи еще раз, я подполз к ним ближе.
      - О чем они говорили?
      - Ни о чем. Белые разговаривали очень тихо, слов я не разобрал, потом они смолкли. Апачи тоже молчали. Я мог до Шеттерхэнда достать рукой. Вот бы он разозлился, узнай это!
      Сантэр был совершенно прав. Еще бы не разозлился! Этот коварный и дерзкий человек сумел подслушать наш разговор с Виннету у могил, пробрался за нами в каньон, разгадал весь наш план! Он лежал на расстоянии вытянутой руки! Я ухватил его за край куртки! Что за невезение, сплошное невезение! И надо же, чтобы этому бандиту так сегодня везло! Если бы я поймал его тогда, все бы обернулось иначе! Да и моя собственная жизнь сложилась бы, возможно, совершенно по-другому.
      Я еле сдерживал охвативший меня гнев. Правда, мы были квиты, поскольку теперь я разузнал намного больше его.
      - Ты был так близко от этого пса? Так почему не воткнул ему нож в сердце? - возмутился вождь.
      - А зачем? Только бы все испортил. Представляешь, какой бы поднялся шум? Апачи тут же сообщили бы Виннету, что его план раскрыт - и ищи ветра в поле, а кто мне покажет дорогу к золоту?
      - Ты никогда не попадешь туда и ничего не получишь. Сэки-Лата остался на месте?
      - Надеюсь.
      - Что значит, надеюсь? Он что, пошел за тобой? Ты же говорил, что они ждут нас.
      - Но они могли и передумать.
      - Почему?
      - Потому что Олд Шеттерхэнд узнал, что за ним подглядывали.
      - Уфф! Но как он узнал?
      - Да все из-за дурацкой норы в земле, будь она проклята! А заодно и зверь, что ее выкопал!
      - Разве норы умеют говорить?
      - Иногда случается. Так вот, я уже собрался уходить, но, неудачно повернувшись, правой ногой угодил в какую-то нору, на шум обернулся Шеттерхэнд и сразу ринулся за мной, я побежал, а он вцепился в мою куртку, чуть было не схватил меня, но мне удалось вырваться и отпрыгнуть в сторону. Он крикнул: "Стой, стрелять буду!" Понятно, такой глупости я не сделал, а, пользуясь темнотой, кинулся в лес, как можно дальше от проклятого места. Там переждал немного и пришел сюда.
      - А что сделали его люди?
      - Хотели идти искать меня вместе с ним, но он не разрешил и велел ждать. Он один искал меня. Я слышал его шаги, но потом и они стихли.
      - Так, значит, он пошел искать тебя?
      - Потеряв мой след, должен вернуться к своим.
      - Он догадался, что это был ты?
      - Думаю, нет, было слишком темно.
      - А вдруг он все же сидит где-нибудь поблизости и следит за нами?
      - Исключено, он же не знает, куда я пошел. Я довольно долго просидел в лесу и, только убедившись, что вокруг никого нет, добрался до опушки и помчался к вам, но вы тем временем сами пошли мне навстречу, и меня окликнул твой дозор.
      - Что мой белый брат собирается делать?
      - Сначала послушаю тебя.
      - Из твоих слов я понял, что наш план раскрыт: теперь мы не можем врасплох застигнуть апачей и всех перебить. Мы должны уходить отсюда.
      - Уходить? Ты хочешь уйти? Почему? Ты испугался горстки апачей?
      - Надеюсь, мой белый брат не хочет меня обидеть? Я не испугался, но не хочу зря проливать кровь. Так поступит каждый мудрый воин, будь он храбрейший из храбрых.
      - А как же ты надеешься поймать белых и апачей?
      - Когда мы уйдем отсюда, они пустятся за нами в погоню.
      - А если нет?
      - Обязательно пойдут за нами. Виннету поклялся тебе отомстить, и он знает, что ты находишься у нас, поэтому пойдет по нашим следам. Уж мы постараемся оставить их, когда будем возвращаться в нашу деревню. И не забывай, там у нас в плену их друг Сэм Хокенс.
      - Ты уверен, что апачи поспешат вслед за нами?
      - Уверен, и будут очень торопиться.
      - Чтобы схватить меня, как я понимаю! Ничего себе, приятное известие! Тут подвертывается такой случай осуществить все задуманное мной, а мне опять надо пускаться в бега!
      - У тебя ничего не получится, и помни: пока ты с нами - ты в безопасности.
      - Но как только апачи нагонят нас, вся безопасность вмиг улетучится.
      - Не нагонят, мы будем далеко. Выступаем немедленно, они же тронутся за нами лишь утром.
      - Ты решил немедленно возвращаться? Разумно ли? Подумай хорошенько, как примет тебя вождь Тангуа, когда узнает, что ты упустил возможность отомстить за него, хотя ничто не мешало тебе!
      Вождь замолчал, похоже, Сантэр попал в точку. Почувствовав это, Сантэр удвоил усилия:
      - Пойми, сейчас все складывается для нас как нельзя лучше! Нам остается лишь заманить апачей в их же собственную ловушку!
      - Уфф! Каким образом?
      - Разбив поочередно оба их отряда.
      - Тогда сначала расправимся с отрядом Сэки-Латы! Согласен?
      - Согласен.
      - Значит, утром мы проедем мимо них, словно ни о чем не подозревая...
      - Нет, - перебил Сантэр, - до утра ждать нечего, надо напасть прямо сейчас!
      - Уфф! Объясни, что мы должны делать?
      - Все очень просто: я проведу вас к лагерю Олд Шеттерхэнда. Кайова видят в темноте как кошки и ползают по земле как змеи. Мы окружим их, и я подам знак к нападению. Мы их заколем, прежде чем они опомнятся. Никто не должен уцелеть.
      - Уфф, уфф, уфф! - одобрили план Сантэра сидящие рядом индейцы.
      Но вождь не спешил с ответом.
      - Если действовать очень осторожно, может быть, и получится, - наконец проговорил он.
      - Не "может быть", а обязательно получится! Самое главное - незаметно окружить их, а остальное - раз плюнуть. Несколько взмахов ножа и дело сделано. Всю добычу забирайте себе, мне ничего не надо. А потом займемся Виннету.
      - Сегодня же ночью?
      - Нет, утром. Он мне очень нужен, я должен все время видеть его, а ночью это невозможно. Мы последуем примеру апачей и тоже разделимся. Один отряд я доведу до каньона, где воины проведут ночь. А на рассвете Виннету заметит их и вступит в бой, надеясь, что с другой стороны по нам ударит отряд Шеттерхэнда. Я же со вторым отрядом зайду Виннету в тыл той самой дорогой, которой в свое время шел Шеттерхзнд, но только в обратном направлении: через лес, потом вдоль подножья горы и прямо к выходу из каньона, где стоит Виннету. В пылу сраженья он и не заметит нас. И сам угодит в ловушку, расставленную для нас! Ему придется сдаться, если он не захочет погибнуть и погубить своих людей, которых у него, кстати, очень мало: самое большее - человек пятнадцать. Вот мой план.
      - Если все будет так, как ты сказал, я одобряю его.
      - Ты согласен?
      - Да. Мне надо во что бы то ни стало привести живого Виннету к вождю Тангуа, и твой план поможет мне!
      - Надо торопиться!
      - Незаметно, да к тому же в темном лесу, окружить лагерь Сэки-Латы будет очень нелегко, я пошлю самых ловких и зорких воинов.
      Тут вождь принялся вызывать их по именам, а мне самое время было уходить, чтобы успеть предупредить своих товарищей. Я сполз с камней на землю, пятясь, удалился на безопасное расстояние и поспешил к месту нашей стоянки. Добравшись до зарослей кустарника, я рискнул выйти из леса и помчался к своим по освещенной звездами долине. Друзья уже беспокоились обо мне.
      - Кто идет? Сэр, это вы? - спросил Дик Стоун, услышав шаги.
      Я отозвался.
      - Где вы так долго пропадали? Неужели здесь в самом деле кто-то был? Какой-нибудь кайова наткнулся на вас?
      - Это был Сантэр!
      - Сто тысяч чертей! Он?! Ему удалось удрать? Этот негодяй сам лез к нам в руки, а мы его упустили?!
      - Приготовьтесь к самому худшему, но рассказывать нет времени, надо уносить отсюда ноги. Потом все узнаете.
      - Уносить ноги? Почему?
      - Потому что сюда идут кайова, чтобы напасть на нас.
      - Вы шутите?
      - Какие могут быть шутки? Я подслушал их разговор. Сейчас они нападут на нас, а завтра - на Виннету. Они знают наши планы. Поэтому мы быстро снимаемся с места!
      - И куда двинемся?
      - К Виннету!
      - Через лес? В темноте? Мы же свернем себе шею!
      - Значит, надо взять глаза в руки и вперед!
      Опасное это дело для человека - пробираться сквозь лесную чащу в кромешной тьме. Следуя моему приказу, все полностью доверились рукам. Двое шли с вытянутыми вперед руками и нащупывали дорогу, за ними, держась друг за друга, - остальные. Целый час мы брели таким образом, стараясь не потерять направления. Выйдя из леса, мы обогнули подножие горы и вышли к каньону, где ночевал отряд Виннету.
      С той стороны, откуда мы подошли, Виннету нечего было опасаться, и тем не менее он выставил стражу, которая остановила нас резким окриком. Я ответил так громко, что все апачи повскакали с мест.
      - Это ты, мой брат Сэки-Лата? - сильно удивился Виннету. - Что-нибудь случилось? Мы напрасно прождали кайова.
      - Они придут только завтра, и не через каньон, а с противоположной стороны, и намерены расправиться с вами.
      - Уфф! Но сначала они должны были расправиться с тобой или, по крайней мере, узнать все наши планы.
      - Они их знают!
      - Не может быть!
      - Увы, но это так! Во время похорон на поляне укрылся Сантэр и подслушал наш разговор.
      Лицо Виннету скрывала темнота, и я не мог видеть, какое впечатление произвели на него мои слова. Он только очень долго молчал. Затем попросил меня сесть рядом.
      - Откуда ты знаешь об этом? Ты тоже его подслушал?
      - Да.
      - Значит, наш план сорван! Расскажи, что произошло?
      И я стал рассказывать. Апачи столпились вокруг, стараясь ничего не пропустить, часто прерывая мой рассказ возгласами удивления. Виннету не проронил ни слова. Когда я закончил, он спросил:
      - Мой брат Сэки-Лата решил, что самым разумным будет покинуть свой пост?
      - Да. Я обдумывал два пути выхода из положения, ни тот ни другой не годились при создавшихся обстоятельствах.
      - Какие два пути?
      - Первый - мы отходим немного в сторону и ждем там до утра.
      - И поступаете неправильно, потому что утром против вас выступят пятьдесят воинов неприятеля. А второй?
      - Остаться на месте. Признаюсь, мне очень хотелось сделать именно так. Я подумал, что Сантэр пойдет впереди отряда, я бы его подстерег, оглушил, а потом, взвалив на спину, принес сюда.
      - Мой брат отважный воин, однако за эту дерзость он мог бы заплатить собственной жизнью. С бесчувственным Сантэром далеко не уйдешь, тебя бы схватили и убили.
      - Я тоже подумал об этом, и кроме того, где уверенность, что именно Сантэр пойдет впереди всех? Он мог только сказать кайова, где нас искать. Вот почему я и решил, что лучше всего нам вернуться к тебе.
      - Ты поступил очень верно. Мой брат всегда делает так, как сделал бы я на его месте.
      - Еще я решил, что надо вернуться к тебе, чтобы обсудить наши дальнейшие действия.
      - Что нам посоветует делать мой брат Сэки-Лата?
      - Пока мы не узнаем, что решат кайова, не обнаружив моего лагеря, наши руки связаны.
      - Давай попробуем обойтись без разведчиков и предугадаем ход их действий, - предложил Виннету.
      - Да, попробовать, пожалуй, можно, но картина не будет полной. Это надо видеть и слышать. Как известно, человек предполагает, а Бог располагает.
      - Не забывай, что кайова - не маленькие дети, а взрослые и опытные воины. Они выберут самое мудрое и единственно правильное решение.
      - Вернутся в деревню?
      - Да. Тебя не найдут, значит, Сантэра уже не послушают, и вождь прикажет возвращаться. Я уверен - нападения не будет.
      - Сантэр попытается их уговорить!
      - Возможно, но они не послушают его и сделают по-своему.
      - А мы? Что будем делать мы? Отправимся за ними, как они думают?
      - Или опередим их!
      - Отлично! А потом нападем!
      - Может быть, но я придумал кое-что получше. Мы должны схватить Сантэра и освободить Сэма Хокенса, поэтому наш путь лежит в селение вождя Тангуа, но мы выберем не ту дорогу, по которой поедут кайова. Они не должны догадаться, что мы отправились туда.
      - Мой брат Виннету знает, где находится селение Тангуа?
      - Да. Оно расположено на реке Солт-Форк, северном притоке Ред-Ривер.
      - К юго-востоку отсюда?
      - Да.
      - Значит, нас ждут с северо-запада. А мы подойдем с противоположной стороны - с юго-востока?
      - Мой брат понял меня. Он словно читает мои мысли. Я вижу, что сбываются слова, сказанные моим отцом Инчу-Чуной, когда мы пили чашу братания: "Душа обитает в крови. Души двух молодых воинов сольются в одну. Что задумает Сэки-Лата, станет мыслью Виннету, а что захочет Виннету, станет желанием Сэки-Латы". Все именно так и происходит. Он увидел будущее. Так пусть возрадуется он в Стране Вечной Охоты, узнав, что сбылось его предсказание! Хуг!
      Виннету охватило волнение. Он умолк, отдавая дань уважения отцу и мудрому вождю Инчу-Чуне, и мы все почтили молчанием его память. Спустя несколько минут, откашлявшись, чтобы скрыть обуревавшие его чувства, Виннету сказал:
      - Да, мы пойдем в селение Тангуа, но не самой близкой дорогой, как кайова, а обогнем их земли и зайдем с той стороны, где нет сторожевых постов. Остается только решить, когда мы отправимся? Что скажет Сэки-Лата?
      - Можем идти прямо сейчас, путь неблизкий, и чем раньше двинемся, тем скорее доберемся до цели. Но позволь мне дать тебе один совет: не торопись.
      - Почему?
      - Мы не знаем, когда кайова покинут эти места.
      - Вероятно, уже сегодня ночью, - предположил Виннету.
      - И я так думаю, однако могут задержаться до утра. К тому же кто знает, не вздумают ли они все-таки напасть на нас. Мы должны быть готовы к тому, что они решатся пойти по нашим следам, разгадав наш план.
      - Мой брат снова читает мои мысли. Подождем, пока кайова уйдут, но ночь проводить здесь нельзя, слишком велика опасность...
      - Необходимо найти укромное место, откуда в дневное время хорошо просматривается выход из каньона.
      - Я знаю такое место. Берите лошадей под уздцы и следуйте за мной!
      Собрав лошадей, пасущихся неподалеку, мы поспешили за Виннету в открытую прерию. Пройдя несколько шагов, мы очутились у небольшой рощицы, где и разбили лагерь в надежде, что кайова не найдут нас. Утром каньон виден будет отсюда как на ладони.
      Ночь была холодной, как и все предыдущие. Мой конь опустился на землю, и я устроился у его бока. А умное животное, словно все понимая, лежало спокойно, так что я, почти не просыпаясь, проспал до утра.
      Рассвело. Мы не сразу вышли из укрытия, а примерно час наблюдали за каньоном. Пока все было тихо. Где же кайова? Разведка заняла бы много времени, и я предложил Виннету следующее:
      - Кайова подошли к Золотой горе со стороны прерии и наверняка возвратятся той же дорогой. Зачем нам терять время в поисках? Обойдем гору и выйдем к тому месту, где обнаружил их вчера твой разведчик. Тогда все станет ясно.
      - Мой брат прав, мы так и сделаем.
      Мы поскакали вокруг гор, но на этот раз с севера на юг. Мои предположения подтвердились: когда мы выехали в прерию, перед нами были два четких следа. Один, вчерашний, вел в долину, второй, сегодняшний, в прерию. Кайова ушли. Тем не менее мы еще раз внимательно осмотрели окрестности. Да, кайова действительно ушли.
      Следы лошадей вели от Золотой горы и дальше совпадали со старыми. Они были столь отчетливы, что Виннету усмехнулся:
      - Кайова так стараются оставить следы, что это не может не вызвать подозрений. Они хотят нас перехитрить, а сами ведут себя как малые дети.
      Он нарочно сказал это очень громко, чтобы пленный кайова, которого мы везли с собой, услышал его, потом, обращаясь прямо к нему, вождь добавил:
      - Ты умрешь, если твои сородичи не освободят Сэма Хокенса или выяснится, что его пытали. А если мы освободим тебя, то передай, что далеко им до хитрости апачей! Мы и не подумаем идти по их следу! - И он приказал свернуть со следа, оставленного кайова. Теперь наш путь лежал на восток. Мы проезжали между Канейдиан и северными притоками Ред-Ривер.
      Недавняя погоня за Сантэром утомила лошадей, и мы вынуждены были продвигаться довольно медленно. Я боялся, что задержит нас и нехватка продовольствия, так как запасы подошли к концу. Нельзя было терять драгоценного времени на охоту, и к тому же мы могли случайно выдать себя.
      К счастью, вечером нам повстречалось небольшое стадо бизонов, остатки огромных скоплений животных, перемещающихся на юг. Подстрелив двух коров, мы запаслись мясом на целую неделю и со спокойным сердцем продолжали путешествие.
      На следующий день мы выехали к северному притоку Ред-Ривер. Воды в нем было немного, зато по берегам хватало пастбищ для наших лошадей. Левый приток Ред-Ривер - Солт-Форк - образует здесь излучину, где тогда располагалось селение вождя кайова Тангуа. Поскольку мы шли вдоль левого берега Ред-Ривер, кайова могли нас и не заметить, но все же ночью мы обошли стороной устье Солт-Форк и только утром вышли к Ред-Ривер. Тут мы нашли удобное место для стоянки. Однако отдохнуть после ночной скачки мне не пришлось: Виннету попросил меня сопровождать его в разведке.
      До этого наш путь пролегал вниз по реке, а на сей раз надо было подняться вверх по течению, да к тому же перебраться на правый берег. Сделали мы это подальше от лагеря, чтобы запутать следы. Спустившись к одному из притоков Ред-Ривер, мы на лошадях вошли в воду и двинулись против течения.
      Через полчаса, выбравшись на берег, мы по прерии поскакали обратно к Ред-Ривер, оставив таким образом наш лагерь в нескольких английских милях ниже по течению.
      Объезд занял много времени, однако наши усилия неожиданным образом были вознаграждены, и скорее, чем мы думали. Еще до того, как выйти к реке, мы увидели двух всадников и дюжину нагруженных мулов. Один всадник трусил впереди, второй замыкал караван. Лица нельзя было разглядеть, но, судя по одежде, это были белые.
      Они тоже заметили нас и остановились. Проехать мимо - значило вызвать их подозрение, да к тому же в разговоре можно почерпнуть кое-что полезное. Нападать на нас им не было смысла, а захоти они выяснить, кто мы такие и откуда, идти по нашему следу им и в голову не пришло бы. Я спросил Виннету, не стоит ли нам подъехать к ним. Он согласился.
      - Это бледнолицые торговцы, они ведут меновую торговлю с кайова. Но кто мы такие, говорить не следует.
      - Хорошо. Тогда я представлюсь младшим служащим Агентства по делам индейцев; по долгу службы еду к кайова, а ты индеец племени пауни, мой проводник и переводчик.
      - Согласен. Поговори с этими бледнолицыми.
      И мы направились к ним. Они - по обычаю Дикого Запада - схватились за оружие и настороженно поджидали нас.
      - Отбросьте оружие, господа! - сказал я, подъехав к ним. - Мы вас не тронем.
      - Тем лучше для вас, - ответил один из них. - А ружья держим наготове не из страха, а из осторожности. Никогда не известно, с кем повстречаешься в пути.
      - Мы вам кажемся подозрительными?
      - А как же? Если встречаешь в прерии двух джентльменов - краснокожего и белого, которые неизвестно чем занимаются... Вы к тому же одеты как индеец, и я бы сильно удивился, узнай, что имею дело с честными людьми.
      - Спасибо за откровенность! Лучше знать заранее, что о тебе думают. Однако спешу вас заверить, вы ошибаетесь.
      - Возможно. Впрочем, на грабителя вы и вправду не похожи. А теперь не соблаговолите ли сказать, откуда едете?
      - С удовольствием. Нам нечего скрывать. От Фальце Вашита.
      - Ага! А куда?
      - К индейцам кайова.
      - К кому именно?
      - К вождю Тангуа.
      - Это недалеко отсюда.
      - Я знаю. Стойбище в междуречье Ред-Ривер и Солт-Форк.
      - Точно. Но не побрезгуйте добрым советом и поверните обратно. Не вздумайте даже соваться к кайова.
      - Почему?
      - Не стоит отдавать себя на растерзание индейцам.
      - Я и не собираюсь ни теперь, ни в будущем.
      - Что нам готовит судьба, сказать трудно. От всего сердца предупреждаю вас. И причины весьма серьезные. Мы, собственно, возвращаемся от Тангуа. Он похваляется свернуть шею каждому встречному белому и краснокожему из другого племени.
      - Как это мило с его стороны! Он что, сам вам об этом сказал?
      - Конечно же, и несколько раз.
      - Вот шутник.
      - Ого-го! Он вовсе не шутил!
      - Не шутил? Но тогда каким же чудом я имею возможность лицезреть вас в добром здравии? Тангуа грозится убить каждого белого и каждого краснокожего. Я правильно вас понял? А вы кто же - негры?
      - Оставьте ваши глупые шутки! Он отпустил нас с миром, потому что мы с ним старые добрые друзья и уже много раз приходили в его селение. Мы - торговцы, как вы, наверное, догадались, и, заметьте, честные торговцы, а не всякие там прохвосты, которые на каждом шагу обирают индейцев. Для нас двери всегда открыты, и кайова не дураки, чтобы набрасываться с ножом на порядочного человека, но вас непременно прикончат. Поверьте мне.
      - Надеюсь, что не прикончат, я ведь тоже еду с добрыми вестями.
      - Не может быть! Тогда скажите, кто вы такой?
      - Я служащий Агентства.
      - Агентства? О Господи, еще хуже! Не сердитесь, но только вам я открою: краснокожие ненавидят агентов, потому что... потому что... - он замялся, а я закончил за него:
      - Потому что они столько раз их обманывали. Вы это подумали, и я полностью с вами согласен.
      - Вот уж приятная неожиданность! Услышать именно от вас, что вы, агенты, - прохвосты! - засмеялся он. - При последних поставках индейцев страшно надули. Ну, коли вам не терпится угодить прямо в плен, то милости прошу, можете ехать. Столбы пыток индейцы приготовили. Вас ждет самый горячий прием.
      - Я не привык отступать, сэр. Возможно, кайова поначалу и не особенно обрадуются, но, узнав приятные новости, надеюсь, сменят гнев на милость. Я спешу сообщить им, что недостающий товар выслан и вскоре они его получат.
      - Сто тысяч чертей! Вы прямо какая-то белая ворона! - удивился торговец. - Ну тогда, конечно, можете смело ехать. А зачем понадобился этот краснокожий?
      - Я не знаю диалекта кайова, это переводчик из племени пауни, которого к тому же знает Тангуа.
      - Отлично! В таком случае все в полном порядке, напрасно я вас пугал, хотя, признаюсь, Тангуа страшно зол на весь свет.
      - Из-за чего?
      - В последнее время его преследуют одни неудачи. На его территорию вторглись апачи и отбили табун лошадей. Он пустился в погоню, но - опять невезение, поскольку апачей было втрое больше. И все равно кайова разбили бы врагов, не подсоби им белые вестмены. Один из них, которого прозвали Олд Шеттерхэнд, выстрелом покалечил Тангуа. Говорят, он любого великана одних махом валит с ног, вот это громила! Однако даром ему это не пройдет!
      - Не пройдет? Краснокожие решили отомстить?
      - Естественно. У Тангуа прострелены оба колена, он недвижим, посему он рвет и мечет и не успокоится, пока не заполучит этого белого громилу и Виннету.
      - А кто такой Виннету?
      - Молодой вождь апачей, он сейчас с небольшим отрядом в двух днях пути отсюда, а вместе с ним и белые. Кайова выслали им навстречу отряд как приманку и хотят заманить в ловушку.
      - Неужели эти белые и апачи настолько глупы, чтобы угодить в ловушку?
      - Тангуа уверен в успехе. Он велел наблюдать за передвижением апачей и очень надеется их поймать. Меня, правда, это не касается, но сам я белый и решил убраться отсюда подобру-поздорову, хотя собирался погостить у Тангуа, но знаете, как-то нет желания смотреть на мучения белых.
      - А вы не хотели бы им помочь?
      - При всем моем желании я бы ничего не смог сделать. И потом, с какой стати нарываться на неприятности? У меня с кайова, так сказать, чисто деловые отношения, мне и в голову не придет навредить себе, вступаясь за их врагов. Кстати, я было попробовал - сердце-то не камень, но получил такой отпор, что предпочел держаться от всего этого подальше. Тангуа словно бешеный волк!
      - Да, можно себе представить!
      - Вы знаете, одного белого они уже поймали, кажется, друга самого... как его... Олд Шеттерхэнда. Да, скажу я вам, вот это храбрец! Смеется и вообще ведет себя так, будто смерть ему нипочем.
      - Вы видели его?
      - Да, когда его привели, но потом кайова связали пленника и отправили на остров.
      - На остров? Он у них вместо тюрьмы?
      - Не знаю, островок лежит на реке в нескольких шагах от деревни, туда просто так не подступишься, да к тому же пленника хорошо охраняют.
      - Вы с ним разговаривали?
      - Да так, перекинулся несколькими словечками, поинтересовался, не могу ли чем помочь. А он улыбнулся и по-дружески ответил, что ему чертовски хочется имбирного пива, и спросил, не смотаюсь ли я в Цинциннати за бутылочкой этой амброзии. Шутник, сущий комедиант. А на мои слова о грозящей ему смерти он только расхохотался, попросил не принимать все так близко к сердцу, поскольку на свете есть люди, которые позаботятся о нем. И тем не менее я замолвил за него словечко, но Тангуа прогнал меня. Обхождение с пленником, скажу откровенно, приличное, так как у Шеттерхэнда тоже имеется заложник. Только Сантэр не перестает портить белому последние дни жизни.
      - Сантэр? Судя по фамилии, он белый? Значит, там есть и белые?
      - Только Сантэр - пренеприятнейший тип, скажу вам. Он прибыл вместе с краснокожими и сразу же набросился на пленника. У вас будет возможность с ним познакомиться, когда приедете в деревню.
      - А что он там делает?
      - Не знаю. Поскольку он мне не понравился, я особенно не напрашивался на разговор, хотя мог порасспросить индейцев, но воздержался. Мое правило - не лезь, куда не просят, и это очень выручает в жизни.
      - А что, этот Сантэр - гость вождя? Ему выделили вигвам?
      - Да, но не рядом с вождем, как положено почетным гостям, а какую-то развалюху на краю селения. Похоже, Тангуа особо его не жалует.
      - А как зовут белого пленника?
      - Сэм Хокенс - храбрый, видать, вестмен, хоть и большой шутник. Очень жаль его, да что поделаешь. Может, вождь послушает вас, а? Заступитесь за него.
      - Попробую. Не могли бы вы точно сказать, где находится вигвам этого Сантэра?
      - Да вы сами увидите: четвертый или пятый от реки. Уверен, Сантэр вам не понравится, вот у него уж точно лицо висельника. И лучше остерегайтесь его. Несмотря на ваше звание, вы еще очень молоды, и мой добрый совет не сочтите за оскорбление. Ну, мне пора. Будьте здоровы и счастливого вам возвращения!
      И, несмотря на то, что стоило бы выяснить еще кое-какие подробности, я не стал задерживать торговца.
      Виннету одобрил мои действия.
      - Мой брат узнал достаточно, лишние расспросы могут вызвать подозрение; они все-таки друзья наших врагов, - сказал он, когда мы тронулись в путь.
      - Мы и так многое узнали, без труда найдем Сантэра и Сэма. Пора возвращаться.
      - Да. Как только торговцы отъедут подальше, возвращаемся в лагерь. Думаю, нет смысла немедленно проверять все, что сказал этот бледнолицый, многое стало ясно, и сегодня вечером мы нанесем визит кайова.
      Торговцы вскоре исчезли за горизонтом. Навьюченные животные не позволяли передвигаться быстрее, что, как позже выяснилось, обернулось большим несчастьем. У кайова они перекупили звериные шкурки - желанную добычу всех любителей поживиться за чужой счет.
      Приняв все меры предосторожности, мы прежней дорогой вернулись в лагерь.
      Дик Стоун и Билл Паркер остались весьма довольны результатами нашей разведки, но особенно обрадовались, узнав, что Сэм Хокенс находится в добром здравии и отличном настроении. Друзья хотели пойти с нами, но Виннету отказал:
      - Пусть мои белые братья пока останутся здесь, сегодня мы вряд ли освободим Сэма. А вот завтра - вполне возможно, и тогда ваша помощь нам очень понадобится.
      Хотя укрытие было выбрано довольно удачно, Виннету все же приказал перебраться на остров, расположенный чуть ниже по течению Ред-Ривер, опасаясь, как бы какому-нибудь кайова не пришло в голову заглянуть сюда.
      - Там много деревьев и кустов, и никто нас не заметит, - объяснил он.
      Быстро собравшись, мы спустились вниз по реке. Вода стояла высоко, течение было быстрое, однако мы легко переправились на лошадях на остров. Виннету оказался прав: остров был внушительных размеров и весь покрыт густой растительностью, так что и люди, и кони нашли хорошее укрытие.
      Я устроился в зарослях в надежде хоть немного выспаться, поскольку рассчитывать на сон в ближайшую ночь не приходилось, главным образом из-за... воды. В эту ночь нам предстояло четырежды окунуться в студеную воду, а была уже вторая половина декабря.
      Сэма Хокенса держали на маленьком острове, и пробраться к нему можно было только вплавь, сначала с нашего острова на берег, затем с берега - на островок к Сэму и, конечно, обратно. В мокрой одежде в холодную пору года вряд ли кто-нибудь почувствует себя уютно, поэтому я решил вздремнуть и набраться сил.
      Стемнело. Нас разбудили - пора было отправляться в деревню. Освободившись от лишней одежды и содержимого карманов, а из оружия оставив только ножи, мы прыгнули в воду, переплыли на другой берег и направились к Солт-Форк. Через час мы добрались до устья реки. На левом берегу в сотне шагов от нас горели костры.
      Стоя на правом берегу, мы наблюдали за тем, что происходило в деревне. Кстати, "деревня" индейцев сильно отличается от европейской. Привычных домов и садов в ней нет, а стоят лишь вигвамы из толстых шкур. Летом краснокожие перебираются, как правило, в более легкие жилища.
      Почти перед каждым вигвамом горел костер, у которого грелись и ужинали кайова. В центре деревни стоял самый большой вигвам, вход в который украшали особой формы амулеты с перьями. У костра сидел вождь Тангуа в компании восемнадцатилетнего юноши и двух мальчиков лет двенадцати и четырнадцати.
      - Эти трое - сыновья Тангуа, - объяснил Виннету. - Самый старший - его любимец и в будущем станет отважным воином. За быстрые ноги его прозвали Пида, что значит Олень.
      Женщины суетились за вигвамами. По обычаям индейцев, жены и дочери, хотя и выполняют самую тяжелую работу, лишь прислуживают мужчинам во время трапез, довольствуясь остатками пищи.
      Недалеко от берега в отблесках костров виднелись очертания трех небольших островов. Мы пытались разгадать, на котором из них кайова держат Сэма Хокенса, но пока нам это не удалось. Тем временем небо заволокло тучами.
      - На каком из них может быть Сэм? - спросил я Виннету, указывая на островки.
      - Пусть мой брат вспомнит, что говорил торговец, - ответил Виннету.
      - Он сказал, что островок совсем рядом с берегом. Первый и третий - слишком далеко, выходит - второй, тот, что посередине.
      - Похоже на то. А теперь взгляни направо, на край деревни. Сантэр живет в пятом или четвертом вигваме. Давай разделимся. Я пойду за Сантэром, убийцей отца и сестры, а ты выручай Сэма, он твой друг.
      - Где встретимся?
      - Здесь.
      - Если все обойдется. На случай, если одного из нас обнаружат и ему придется бежать, давай назначим место встречи где-нибудь подальше от деревни.
      - Дело предстоит нелегкое, а моему брату грозит двойная опасность, в реке не спрячешься. А если сумеешь уйти от погони, возвращайся на наш остров, но окольным путем, чтобы кайова не пронюхали, где мы остановились.
      - Но утром они и так увидят наши следы!
      - Нет, скоро пройдет дождь и все смоет.
      - Хорошо! Ну а если попадешься ты, я тебя выручу.
      - Не волнуйся, и давай пожелаем друг другу удачи. Взгляни на тот берег. У пятого вигвама темно, похоже, Сантэр спит, и надо воспользоваться случаем.
      И Виннету бесшумно удалился.
      Он собирался пройти по берегу вдоль реки, за деревней переплыть на другой берег и незаметно пробраться к вигвамам с противоположной стороны.
      Островок, где находился Сэм, освещался пламенем костров. И островок, и река вокруг него были видны как на ладони. Я мог подобраться к нему только под водой. Но плыть к острову тоже было рискованно: я мог вынырнуть у часового под носом. Поэтому сначала я решил добраться до первого островка, лежащего в двухстах метрах от второго и, похоже, необитаемого, а там осмотреться и решить, как действовать дальше.
      Идя вдоль реки, я пристально всматривался в первый островок. Не обнаружив ничего подозрительного, потихоньку вошел в воду, нырнул, а благополучно добравшись до берега, высунул голову, чтобы перевести дыхание и набрать воздуха. И тут обнаружил, что достичь своей цели могу совершенно иным путем.
      Островок, у которого я стоял в данный момент в воде, лежал в каких-то двадцати метрах от берега, здесь покачивались привязанные к кольям пироги. "Отличное прикрытие!" - осенило меня, и я тут же глубоко нырнул. Перебираясь от одной лодки к другой, я наконец нашел место, откуда островок Сэма был виден как на ладони.
      Он был весь покрыт невысоким кустарником, над которым возвышались два дерева. Ни Сэма, ни охраны не было видно. Только было я собрался снова нырнуть, как услышал над собой, на высоком берегу, какой-то шорох. Глянув вверх, я увидел спускающегося индейца. Это был Пида, сын вождя Тангуа. К счастью, он не заметил меня, вскочил в лодку к стал грести к островку, где находился Сэм. Мне пришлось запастись терпением.
      Вскоре до меня стали долетать обрывки разговора, я узнал голос Сэма. Я подплыл к последней в ряду пироге, которых, кстати, было огромное множество, словно каждый кайова имел собственную лодку, вынырнул и услышал голос сына вождя:
      - Мой отец Тангуа приказывает, чтобы ты сказал!
      - Вот еще! - отвечал Сэм.
      - Тебя ждут самые страшные пытки! - угрожал Пида.
      - Не смешите меня! Сэм Хокенс - и пытки? Хи-хи-хи! Твой папаша уже раз пытался это сделать, там, у Рио-Пекос. И знаешь, чем все это кончилось?
      - Этот койот Сэки-Лата ранил его!
      - Точно! Так будет и здесь! Я не боюсь вас!
      - Ты сошел с ума. Подумай, о чем ты говоришь? Ты в плену и крепко связан.
      - Спасибо дорогому Сантэру за эти ремешки, мне в них так удобно.
      - Я знаю, тебе очень, даже очень больно. И как же ты собираешься бежать, если кругом охрана, а ты крепко привязан к дереву?
      - Молодой человек, предоставьте это дело мне. Тут прекрасный климат, и я пока не тороплюсь покидать ваш гостеприимный край. Но когда надумаю - прощайте навек!
      - Мы тебя отпустим, но только скажи - куда он пошел?
      - И не подумаю. Теперь я все понял. Сантэр пугал меня, рассказывая о приключениях у Золотой горы, привирая при этом безбожно. Я же догадываюсь, как было дело, и смеюсь над вами. Вам ни за что не поймать Виннету и моего ученика Олд Шеттерхэнда, хи-хи-хи!
      - А как же ты, его учитель, попался к нам в руки? - съехидничал Пида.
      - А просто так, дай, думаю, попадусь, - не моргнув глазом, отпарировал Сэм. - Просто страшно соскучился по вас, вот и надумал малость погостить, чтоб мне лопнуть! И с чего это вы взяли, что Виннету и Олд Шеттерхэнд побегут за вами? Чепуха! Затея ваша сорвалась, апачей - нет как нет, и вы ломаете голову, где они, а я, видите ли, должен вам сказать, куда они поехали? Да откуда я знаю? А... впрочем, знаю, но не скажу, ты сам скоро и без меня все узнаешь...
      В этот момент раздались громкие окрики, и Сэм замолчал.
      Слов я не понимал, но в шуме явно слышались крики погони, вдруг я различил четко произнесенное имя Виннету.
      - Слышишь, где они? - с ликованием воскликнул Сэм. - Где Виннету, там и Сэки-Лата! Пришли, наконец-то, голубчики!
      Крики и топот бегущих индейцев усиливались. Они заметили Виннету, но пока его не поймали. Срочно надо было действовать. Сын вождя в одно мгновение прыгнул в пирогу, на ходу отдавая стражникам приказ:
      - Приготовьте ружья и стреляйте в каждого, кто попытается освободить его! - и погреб к берегу.
      Мне не терпелось освободить Сэма в тот же день, но сейчас об этом нечего было и думать. При моем появлении стражники убили бы и Сэма, и меня, выполняя приказ юного вождя.
      Пока Пида греб к берегу, мне пришла в голову дерзкая мысль. Он любимый сын вождя, и если бы я взял Пиду в заложники, то можно было обменять его на Сэма. План был, конечно, дерзкий, но вполне выполнимый.
      Я огляделся. Виннету бежал к Ред-Ривер, потом свернул влево, оставляя наш лагерь правее. Он уводил преследователей от нашей стоянки. Кайова неслись вслед за ним с криками и воплями, часовые повернулись ко мне спиной и уставились на тот берег. Поблизости никого не было. Сын Тангуа доплыл до берега и, когда, наклонившись, принялся привязывать пирогу, я выскочил из воды прямо у него перед носом и одним ударом повалил на землю. Потом втащил в лодку, забрался в нее сам и погреб вверх по течению вдоль самого берега. Все произошло мгновенно и, главное, незаметно: стражники по-прежнему следили за происходящим в деревне.
      Я греб изо всех сил, чтобы как можно быстрее выбраться за пределы деревни. А когда огни костров исчезли, я пересек реку, вытащил лежащего без сознания индейца на берег, отрезал у лодки ремни и связал юношу, а пирогу, чтобы не выдала меня, вытолкнул на середину реки. Потом взвалил связанного парня на спину и медленно пошел к нашему лагерю.
      Доставить добычу оказалось труднее, чем я думал. Придя в себя, Пида стал яростно сопротивляться. Пришлось пригрозить ему ножом.
      - Ты кто? - в бешенстве кричал он. - Паршивый бледнолицый, завтра мой отец Тангуа расправится с тобой!
      - Он не догонит меня, он не может ходить, - спокойно возразил я.
      - Зато у него есть множество воинов, они по его приказу пойдут по твоим следам.
      - Не страшны мне ваши воины, и каждого ждет участь твоего отца, пусть только сунутся!
      - Уфф! Ты дрался с моим отцом?
      - Да, это я раздробил ему колени!
      - Уфф, уфф! Значит, ты Сэки-Лата? - поразился Пида.
      - Ты еще не понял? Кто же, как не я и Виннету, осмелится пробраться в вашу деревню и похитить сына вождя?
      - Уфф! Пусть я умру, но вы не услышите из моих уст ни одного крика боли!
      - Мы не желаем твоей смерти, потому что мы не убийцы. Если твой отец выдаст обоих бледнолицых, мы тебя отпустим.
      - Сантэра и Хокенса?
      - Да.
      - Он их выдаст, потому что сын для него важнее сотни бледнолицых.
      После этого разговора Пида послушно пошел со мной. Предсказание Виннету сбылось: начался дождь, да такой сильный, что я не мог найти наш остров и был вынужден укрыться под густым деревом, чтобы переждать и продолжить поиски на рассвете.
      Отдых под деревом превратился в настоящую пытку: дождь не прекращался, а до рассвета было далеко. Я начал зябнуть в мокрой одежде и, чтобы согреться, принялся махать руками и делать упражнения. Лежащему без движения индейцу я мог только посочувствовать, правда, он был более закаленным.
      Но наконец Бог внял моим молитвам: дождь кончился и начало светать, однако все вокруг утонуло в густом белом тумане. Тем не менее я вскоре легко обнаружил наш остров; я позвал и тут же услышал голос Виннету:
      - Это ты, мой брат, Сэки-Лата?
      - Я!
      - Иди сюда! Не зови! Это опасно.
      - Я взял пленника. Нужны хорошие пловцы и ремни.
      - Сейчас приплыву, - ответил Виннету.
      Как же я был счастлив, что Виннету ускользнул от кайова! Немного погодя в тумане на поверхности реки показалась его голова. Вскоре он выбрался на берег, сильно удивившись при виде индейца:
      - Уфф! Пида, сын вождя? Где мой брат его поймал?
      - На берегу, у острова, где держат Хокенса.
      - Ты видел Сэма?
      - Нет, зато очень хорошо слышал его разговор с Пидой. Сэма можно было освободить, но в деревне обнаружили тебя, и я пока оставил Сэма на острове.
      - Мне не повезло. Когда я добрался до вигвама Сантэра, неожиданно появились кайова. Я попытался незаметно отползти, но они увидели меня, к тому же и узнали. Пришлось бежать. Сантэра, к сожалению, я не видел.
      - Скоро увидишь. Мы обменяем Пиду на Сэма и Сантэра. Сам он не возражает и думает, что его отец согласится.
      - Уфф! Отлично! Просто и отлично! Мой брат Сэки-Лата поступил очень отважно и мудро, захватив Пиду в плен. Это большая удача!
      Заверяя Виннету, что мы вскоре встретимся с Сантэром, я не представлял, что это произойдет намного раньше, чем мы думали.
      А пока, привязав Пиду к себе, так что наши плечи соприкасались, мы вошли в воду и поплыли на остров.
      На реке стоял густой туман, и в десяти метрах ничего не было видно, зато, как известно, слышимость в тумане преотличнейшая. Когда до берега оставалось совсем немного, Виннету вдруг насторожился:
      - Тихо! Слышишь?
      - Что?
      - Похоже на плеск весел выше по реке.
      - Давай подождем!
      - Послушай!
      Мы прислушались, стараясь плыть как можно тише. Да, Виннету был прав - кто-то греб и, видимо, очень спешил, раз при таком сильном после дождя течении еще и налегал на весла.
      Лодка быстро приближалась, кто-то плыл прямо на нас. Взглянув на меня, Виннету приказал вполголоса:
      - Остаемся на месте! Туман скрывает нас. Надо узнать, кто плывет!
      Пида, очевидно поверив нам, вел себя очень спокойно и не пытался обнаружить наше местонахождение внезапным шумом или выкриком. Всем нам хотелось узнать имя гребца.
      Удары весел приближались, и вот в тумане показалась индейская пирога. В ней сидел... кто бы вы думали? Разглядев гребца, Виннету не сдержался от возгласа:
      - Сантэр! Он убегает!
      Мой всегда такой сдержанный друг при виде своего смертельного врага совершенно забыл, что привязан ко мне и Пиде, и изо всех сил рванулся к пироге.
      - Уфф! Я должен его догнать... должен поймать! - воскликнул он, ударом ножа освобождаясь от ремней, связывающих его с нами.
      Сантэр обернулся на крик Виннету и от испуга неожиданно остановился.
      - О дьявол! Это они... - вырвалось у него.
      Лицо Сантэра исказилось от страха, он лихорадочно стал грести, а заметив нас, отбросил весло, схватил ружье и прицелился. Испуг уступил место зловещей радости.
      - Наконец-то сочтемся!
      Когда прогремел выстрел, Виннету уже успел освободиться от ремней и мчался к лодке. Мы тоже рванулись в сторону, так что пуля пролетела мимо.
      С ножом в зубах Виннету не плыл, а буквально летел над водой, отталкиваясь от ее поверхности мощными ударами рук и ног. Сантэр опять прицелился - у него оставалась в запасе вторая пуля - и издевательски крикнул:
      - Ближе, ближе, проклятый краснокожий! Сейчас мы расквитаемся!
      Ему казалось, что стоит нажать курок, и Виннету погибнет. Но он просчитался. Индеец, нырнув, скрылся под водой. Переверни он лодку - и Сантэру конец! Однако убийца разгадал маневр апача, быстро отложил ружье и схватился за весло. И - вовремя. Через секунду там, где только что покачивалась пирога, вынырнул Виннету, но Сантэр уже успел отплыть на безопасное расстояние:
      - Ну что, собака, поймал меня? Пулю поберегу для следующего раза! - пригрозил он.
      Виннету что было сил бросился вслед, но куда там! Даже чемпион мира по плаванию не смог бы нагнать летящую по быстрой реке пирогу.
      Не прошло и минуты, как Сантэр скрылся в густом тумане, а на реке появились апачи. Заслышав голоса, они прыгнули в воду и поспешили на помощь. Помогли нам выбраться на берег, отвязали от меня Пиду, и в это самое время на берегу показался Виннету. Он обратился к своим воинам:
      - Братья мои, мы немедленно отправляемся в погоню! Здесь только что проплыл Сантэр, мы должны его настичь!
      - Да-да, мы немедленно отправляемся, - согласился я. - Но что будет с Сэмом Хокенсом?
      - Ты позаботишься о нем, - ответил Виннету. - Оставайся здесь и выручи Сэма, он твой друг, а я займусь убийцей отца и сестры. Нам придется расстаться.
      - Надолго?
      Он задумался.
      - Не знаю. Судьбой человека распоряжается Великий Дух. Хотелось быть рядом с тобой, брат мой Сэки-Лата, но Маниту повелевает иначе. Догадываешься, почему убежал Сантэр?
      - Да, ему не удалось поймать нас, вчера вечером тебя видели в деревне, кайова поняли, что мы поблизости и не успокоимся, пока не заполучим Сантэра и не освободим Сэма Хокенса. Сантэр испугался, вот и решил убраться подобру-поздорову.
      - А может быть, его бегство связано с исчезновением Пиды, и Тангуа весь свой гнев обрушил на Сантэра, считая, что это он во всем виноват, и выгнал его из деревни.
      - Вполне возможно, похоже, кайова отказались защищать Сантэра, - высказал я свои мысли.
      - Но почему он избрал путь по реке, а не поскакал верхом?
      - Боялся встречи с нами, зная, что мы отыщем его следы и пустимся в погоню. Вот и выбрал пирогу, чтобы потом пересесть на коня. Откуда ему было знать, что наши пути пересекутся. А наткнувшись на нас, он приналег на весла. Ты думаешь, вы догоните его по берегу?
      - Это будет очень трудно, но надо попытаться. Мы поедем ему наперерез, а не вдоль берега реки.
      - Это не совсем верно. Сантэр может выйти на берег в любом месте, и вы не узнаете, где он высадился. За Сантэром должны идти два отряда, следуя по обоим берегам Ред-Ривер.
      - Мой брат совершенно прав, мы так и сделаем, - согласился Виннету.
      - Смотрите в оба, правда, на это уйдет немало времени, но все же не советую ехать наперерез, потому что там, где один отряд будет огибать излучину, другой проедет прямо. Вы слишком далеко разойдетесь.
      - Мы поедем так, как говорит мой брат, - строго вдоль берега, не пропуская ни одного поворота реки.
      - С каким удовольствием я бы присоединился к вам! Но кто же тогда выручит Хокенса? А оставлять его у кайова нельзя.
      - Не огорчайся, брат мой, мы увидимся через несколько дней, когда Хокенс уже будет на свободе.
      - Где мы встретимся?
      - После освобождения Сэма поезжай вдоль Ред-Ривер до Рио-Боске-де-Начиточес. На левом берегу тебя будет ждать мой посланец.
      - А если там никого не будет?
      - Значит, мы все еще идем по следу Сантэра. Тогда возвращайся со своими друзьями в Сент-Луис к бледнолицым, которые строят дорогу для огненного коня. Но прошу тебя, как только добрый Маниту позволит, приезжай к нам. Мой дом на Рио-Пекос всегда открыт для тебя, а если ты не найдешь меня в пуэбло, тебе скажут, где меня искать.
      Пока мы разговаривали, апачи готовились в путь. Виннету пожал на прощанье руку Паркеру и Стоуну и снова подошел ко мне:
      - Мой брат Сэки-Лата помнит, как радовались наши сердца, когда мы покидали берега Рио-Пекос, но смерть подстерегла Инчу-Чуну и Ншо-Чи. Если ты когда-нибудь снова посетишь нас, то не услышишь больше голоса прекрасной дочери апачей. Вместо города белых она отправилась в Страну Вечной Охоты. А теперь месть заставляет меня расстаться с тобой, но я верю - мы встретимся. Я обязательно оставлю знак на Рио-Боске, но если мне не удастся, прошу тебя: не задерживайся в городе бледнолицых, возвращайся как можно скорее. Ты знаешь, как ты мне дорог и кого должен заменить. Обещай вернуться, мой дорогой и любимый брат Чарли.
      - Обещаю, - произнес я. - Сердце мое с тобой, дорогой брат Виннету, и ты знаешь, в чем я поклялся умирающему Клеки-Петре. Я сдержу свое слово!
      - Пусть добрый Маниту хранит тебя! Хуг!
      Мы обнялись, он поцеловал меня на прощание, отдал воинам короткий приказ и вскочил на коня. Апачи разделились: один отряд поехал по правому, второй - по левому берегу реки. Я долго провожал Виннету взглядом, пока тот не скрылся в тумане. Мне казалось, что я теряю частичку самого себя, и думаю, ему тоже было тяжело расставаться со мной.
      Стоун и Паркер понимали мое душевное состояние. Дик от всего сердца пытался утешить меня:
      - Сэр, не принимайте все так близко к сердцу! Мы обязательно встретимся вновь! Вот только вызволим Сэма и прямиком помчимся за ними. Давайте скорее возьмемся за дело, зачем медлить с обменом? Только сперва подумаем, как это лучше сделать!
      - Для начала, дорогой Дик, я хотел бы выслушать вас как более опытного вестмена.
      Польщенный моими словами, вестмен, поглаживая бороду, предложил:
      - Самое простое - послать пленного воина к Тангуа. Пусть сообщит вождю, где находится его сын и на каких условиях Пиду отпустят. Что ты на это скажешь, старина Билл?
      - Гм, - проворчал Паркер, - вот уж глупее не придумаешь!
      - Глупее? Да что ты такое говоришь, разрази меня гром!
      - Если Тангуа прознает, где мы находимся, пришлет сюда своих воинов, они отберут у нас Пиду, а про Хокенса забудут. Я бы сделал иначе.
      - А как?
      - Мы отъедем немного в открытую прерию, затем пошлем кайова с условием, что Сэм возвращается сюда в сопровождении двоих - только двоих! - воинов, и пусть они забирают Пиду. А если их окажется больше, мы устроим им достойную встречу.
      - Пожалуй, лучше никого не посылать и сделать все по-другому, - вмешался я в разговор.
      - А как Тангуа узнает, где его сын?
      - Узнает, - решительно сказал я.
      - От кого? - недоумевал Билл.
      - От меня.
      - От вас? Вы собираетесь идти к нему в деревню?
      - Вот именно.
      - Сэр, да вы с ума сошли! Вам грозит верная смерть, вас схватят!
      - Не думаю.
      - Да какие тут могут быть сомнения? Обязательно схватят!
      - Тогда и Пида умрет. Не вижу необходимости посылать пленного воина, у нас на одного заложника станет меньше.
      - Это верно. Но почему именно вы? Могу, например, пойти я.
      - Ваша храбрость всем известна, дорогой Билл, и все же с Тангуа говорить буду я. Так лучше.
      - А по-моему, вождь скорее согласится на наши условия, если пойду я, а не вы. Не забывайте - он страшно взбешен, а увидев вас, рассвирепеет еще больше.
      - Потому-то я и хочу сам вести переговоры. Если пойдет другой, Тангуа может подумать, будто я его боюсь. Я хочу доказать обратное. Мне он ничего не сделает, как бы ни злился.
      - Что ж, поступайте как считаете нужным, сэр! Где вас ждать? На острове или в другом, более подходящем месте?
      - Лучше этого убежища, пожалуй, не придумаешь.
      - Отлично! Но если с вами что-нибудь приключится в стойбище, нашим пленникам несдобровать, церемониться не станем! Когда вы отправляетесь?
      - Сегодня вечером.
      - Не поздновато? А не лучше ли было бы закончить все до полудня и тут же последовать за Виннету?
      - А кайова - тут как тут, погонятся за нами по пятам и перестреляют всех как перепелок.
      - Почему вы так думаете?
      - Потому что Тангуа с радостью отдаст Сэма за любимого сына и тут же погонится за нами, чтобы отомстить. Вот поэтому обмен состоится сегодня вечером, чтобы ночью, пока кайова еще не собрались, мы успели убраться отсюда как можно дальше. К тому же вождь станет сговорчивее, если подольше поволнуется за жизнь сына.
      - Все верно... А если они вдруг все же обнаружат нас?
      - Ничего страшного!
      - В поисках Пиды они могут забрести и на остров.
      - На остров не забредут по той причине, что, обнаружив следы Виннету, решат, что все мы ушли, забрав Пиду. Тогда Тангуа испугается по-настоящему. Тсс, тихо!
      Послышались голоса. Туман поднялся, и мы увидели на берегу индейцев, которые внимательно разглядывали только что обнаруженные ими следы копыт. Даже не взглянув на остров, кайова вскоре исчезли.
      - Похоже, что они спешат, - заметил Дик Стоун.
      - Наверняка побежали докладывать Тангуа. А тот не замедлит выслать всадников по следам Виннету, - догадался Паркер.
      Через пару часов мы убедились, что наше предположение верно. На другой стороне реки показалась группа всадников. Они пустились по следу Виннету. Мы могли не опасаться, что кайова догонят апачей, поскольку передвигались и те, и другие с одинаковой скоростью, и Виннету уже наверняка был далеко. Разумеется, мы разговаривали шепотом, чтобы лежащие в зарослях связанные пленники ничего не услышали и ни о чем не догадались.
      Перед полуднем солнце преподнесло сюрприз, выглянув из-за туч, согрев нас и высушив мокрую одежду, что намного облегчило нам жизнь и скрасило ожидание.
      Сидя на берегу, я вдруг заметил приближающуюся к острову пустую пирогу. Когда она в конце концов застряла в прибрежной траве, я подтащил ее к берегу и увидел, что это та самая лодка, в которой я увез Пиду. Я узнал ее по отрезанным ремням. Долго же она добиралась от Солт-Форк до Ред-Ривер! Лодка оказалась весьма кстати - вечером я воспользуюсь ею для переправы.
      Когда стемнело, я столкнул пирогу в воду. Стоун и Паркер пожелали мне удачи, и я поплыл вверх по течению, предупредив вестменов, чтобы ждали меня на заре.
      Грести против течения было очень тяжело, и только спустя час я свернул из Ред-Ривер в Солт-Форк. Недалеко от стойбища я пристал к берегу и привязал лодку к дереву.
      Как и вчера, в селении кайова горели костры, около них сидели мужчины, хлопотали женщины. Я ожидал, что деревня будет строго охраняться, но ошибся. Найдя следы Виннету, кайова выслали погоню и успокоились.
      Тангуа точно так же сидел перед вигвамом, на сей раз, правда, с двумя сыновьями. Низко опустив голову, он хмуро смотрел на огонь. Я осторожно подкрался как можно ближе, благо никто меня не заметил. Распластавшись на земле, я подполз совсем близко к вигваму и услышал тихую, монотонную песнь печали: вождь оплакивал по индейским обычаям потерю любимого сына.
      - Почему Тангуа поет песнь печали? - спросил я, поднимаясь с земли прямо перед ним. - Настоящий воин слез не проливает, это удел скво.
      Трудно описать, какое впечатление на Тангуа произвело мое неожиданное появление и моя речь. Не в силах выдавить из себя ни слова, вождь вскочил было на ноги, забыв о раздробленных коленях, и тут же рухнул как подкошенный. Вперив в меня безумный взгляд, он, заикаясь, забормотал:
      - Ссэ-ки-Ла-ла-та! Уфф! Уфф! Уфф! Откуда... ты... взялся? Как... ты... где... Так... значит... вы... здесь? Никуда... не... ушли?
      - Как видишь. Я пришел поговорить с тобой.
      - Сэки-Лата! - заорал он, выговорив наконец мое имя.
      Сыновья в испуге отпрянули назад.
      - Сэки-Лата! - повторил Тангуа, и ярость исказила его лицо. Он прокричал что-то в сторону вигвамов. Я ничего не понял, кроме собственного имени.
      Спустя минуту в деревне поднялся оглушительный вой. Отовсюду повысыпали воины с поднятым оружием. Я вытащил нож и приставил его к уху Тангуа.
      - Ты хочешь, чтобы Пида умер? Это он прислал меня.
      Услышав сквозь жуткий вой мои слова, вождь поднял руку. Крики прекратились. В полном молчании кайова окружили нас. По их кровожадным взглядам я понял, что мне так просто отсюда не уйти. Однако я спокойно уселся рядом с Тангуа и, невозмутимо глядя ему прямо в глаза, начал:
      - Мы с тобой смертельные враги. Не моя в том вина, но и против я ничего не имею. И я не боюсь тебя, иначе разве я пришел бы, чтобы поговорить с тобой? Пиду поймал я, и его повесят, если я не вернусь к назначенному часу.
      Застывшие словно статуи краснокожие ни единым словом, ни единым жестом не отреагировали на мое сообщение. Только глаза вождя налились кровью от бессильной ярости. Скрежеща зубами, он наконец выдавил:
      - Как... как... ты поймал его?
      - Вчера, когда Пида беседовал с Сэмом, я был на острове, сбил его с ног и взял его в плен.
      - Уфф! Злой Дух покровительствует тебе! Где мой сын?
      - В безопасном месте, но я не скажу где. Потом Пида сам расскажет. Ты теперь понимаешь, что я не собираюсь убивать твоего любимого сына. У нас есть еще один твой воин, которого я схватил в зарослях ежевики, когда тот нас подслушивал. Мы отпустим его вместе с твоим сыном, а ты отдашь Сэма Хокенса!
      - Уфф! Ты получишь его, но сперва приведи мне Пиду и воина!
      - Привести? Нет! Я знаю, что Тангуа нельзя доверять. За одного я отдаю двух - и поступаю очень справедливо. И вполне благородно по отношению к вам. Но за это я вправе потребовать от вас честного выполнения договора.
      - А где доказательства, что Пида действительно у вас?
      - Доказательства? Тебе нужны доказательства? Если я говорю, значит, так и есть. Сэки-Лата не Тангуа. Покажи мне сначала Сэма Хокенса. Вы забрали его с острова, потому что боитесь, как бы он не сбежал. Мне надо с ним поговорить.
      - О чем ты хочешь с ним говорить?
      - Хочу услышать, как с ним обращались. От этого многое зависит.
      - Я должен посоветоваться с воинами. Отойди от вигвама и жди.
      - Хорошо. Но торопитесь. Если я не вернусь вовремя, Пиду повесят.
      Смерть через повешение, как я уже говорил, считается у индейцев самой позорной. Можете себе представить, как встревожился Тангуа! Он немедленно созвал совет старейшин. Я отошел к ближайшему вигваму и сел на землю. Воины Тангуа тут же окружили меня, испепеляя гневными взглядами, готовые растерзать меня по первому знаку. Только благодаря Пиде я остался в живых. Впрочем, я заметил, что и моя отвага произвела на кайова должное впечатление. Спустя некоторое время вождь послал воина за Сэмом. Как только появился Хокенс, я вскочил на ноги и подбежал к нему. Увидев меня, Сэм возликовал:
      - Наша взяла! Олд Шеттерхэнд! Ну, что я говорил? Вы пришли, сэр! Небось соскучились там без старика Сэма, а? - И он протянул для приветствия связанные руки.
      - Все очень соскучились, - отвечал я. - И как вы только умудрились попасть в плен к кайова? Сколько ни вдалбливай, куда надо бежать, вы обязательно помчитесь в противоположную сторону.
      - Упреки, дорогой сэр, оставьте на десерт, я сейчас весь сгораю от любопытства, что там у вас и как моя Мэри?
      - Она с нами.
      - А моя Лидди?
      - Ваша пушка? С ней тоже все в порядке.
      - В таком случае, превосходно, чтоб мне лопнуть! Ну что ж, не пора ли нам уходить отсюда? Честно говоря, мне надоело здешнее общество.
      - Потерпите еще немного, любезный Сэм. Вам кажется, что можно так просто взять и уйти? Увы, есть еще маленькая загвоздка.
      - А в чем дело? Разве для вас существуют загвоздки? Попади я хоть на Луну, вы бы и оттуда меня вытащили, хи-хи-хи!
      - Смейтесь, смейтесь, похоже, вам здесь было неплохо, а?
      - Неплохо? Что вы такое говорите? Мне было превосходно! Замечательно! Все индейцы любили меня как собственного сына, уж так меня холили и лелеяли, что дальше некуда. А если мне хотелось прилечь отдохнуть, так этого даже не надо было делать, я и так целый день лежал.
      - А что с карманами? Обчистили?
      - Еще бы! И дочиста!
      Тем временем совет подошел к концу. Я заявил вождю, что ждать больше у меня нет времени, и если он хочет увидеть сына живым и здоровым, пускай поторопится. Наши переговоры вскоре вступили в завершающую стадию. Тревога за сына сделала вождя более покладистым, я же ни на йоту не уступил индейцам. Мы договорились, что со мной и Сэмом поплывут на двух лодках четыре воина. Мы передадим им Пиду и пленного кайова. Я еще раз предупредил Тангуа, что Пида погибнет, если вождь попытается проследить за нами.
      Этого было достаточно, они поверили моим словам и, кстати, с тех пор всегда верили Крепкой Руке. Куда мы плывем, я, разумеется, им не объяснил. Сэму развязали руки, и он, радостно размахивая ими, воскликнул:
      - Свободен! Снова свободен! Сэр, я никогда не забуду, что вы для меня сделали! И больше ни за что не помчусь вверх и налево, если вы побежите вниз и направо!
      Мы собирались в дорогу под недовольный ропот индейцев, кипевших от злобы при мысли, что Сэм и я ускользаем от них, а Тангуа прямо-таки шипел:
      - Пока мой сын не вернется - ты в безопасности, но потом берегись! Все племя пустится по твоим следам! Ты от нас не уйдешь! Мы достанем тебя хоть из-под земли!
      Я пропустил мимо ушей зловещие угрозы вождя. Мы спустились к реке, где по двое - разумеется, я вместе с Сэмом - расселись по лодкам. В тот миг, когда лодки отчалили, нам вслед полетел душераздирающий протяжный вой.
      Пока мы плыли, я успел рассказать Сэму обо всем, что произошло с той минуты, когда его угораздило попасть в плен. Узнав, что Виннету вынужден был нас покинуть, он искренне огорчился, однако не слишком сильно, ибо больше всего опасался вполне понятного недовольства вождя апачей.
      Несмотря на полную темноту, мы благополучно высадились на острове, радостно встреченные Диком Стоуном и Биллом Паркером, которые признались, что лишь после моего ухода полностью осознали риск моего отчаянного поступка.
      Мы передали кайова обоих пленников, и они, не простившись, сели в лодки и поплыли прочь. Подождав, пока стихнут удары весел, мы оседлали коней и переправились на левый берег реки. Нас ждала дальняя и полная опасностей дорога. Однако Сэм, как выяснилось, прекрасно знал эти места, так что мы могли не волноваться.
      Привстав в стременах, Сэм Хокенс погрозил кулаком вслед уплывающим индейцам:
      - Сколько угодно ломайте свои тупые головы, глупые кайова, вам нас не поймать! Не выйдет! Ищи ветра в поле! Теперь-то я не полезу сам в яму, чтобы всякий гринхорн меня из нее вытаскивал! Не видать вам Сэма Хокенса, чтоб мне лопнуть!

Оглавление