Андрей Шарый
svobodanews.ru
Зоркий Сокол и Ульзана на тропе войны - non fiction
      В конце 2007 года в московском издательстве «Новое литературное обозрение» выходит книга «Знак W: Вождь краснокожих в книгах и на экране». Она продолжает проект НЛО и журналиста «Свободы» Андрея Шарого «Кумиры нашего детства», начатый книгами «Знак 007: На секретной службе Ее Величества» (в соавторстве с Натальей Голицыной) и «Знак F: Фантомас в книгах и на экране».
      Новая книга Шарого посвящена исследованию образов литературных героев немецкого писателя Карла Мая и немецких кинофильмов о покорении Дикого Запада. В 60-е годы вожди краснокожих стали легендами по обе стороны Берлинской стены. На знаменитый западногерманский цикл «евровестернов» о вожде апачей Виннету и его белом «брате по крови» Олд Шеттерхэнде дала идеологический ответ киностудия DEFA, выпустившая серию Indianerfilme c участием югославского актера Гойко Митича. Специально для сайта Свободы автор переработал главу, посвященную Митичу и «индейским фильмам» DEFA.
      В следующем году НЛО и Андрей Шарый продолжат проект «Герои нашего детства» книгой «Знак Z: Зорро в книгах и на экране» и новым изданием книги  о Джеймсе Бонде.
      «Вождь апачей нашел стрелу мести. Его глаза зорки, ноги легки, его рука сжимает быстрый, как молния, томагавк. Он будет искать убийцу и возьмет его скальп за жизнь Горной Розы»
Клятва Виннету
Индейское десятилетие
       Я прекрасно помню тот день, когда впервые в жизни посмотрел кино про индейцев. Лето 1972 года, областной центр. Ранним душным вечером мама ведет меня, без пяти минут первоклассника, в кинотеатр «Спартак». В похожем на амбар кинозале с фанерным потолком не предусматривалось кресел, зрители рассаживаются на деревянных скамьях, лузгают купленные у входа семечки, шелуху сплевывают на пол. Демонстрируется фильм «Белые волки» (производство - ГДР), в главной роли - Гойко Митич. Неважного качества копия, к тому же почему-то черно-белая, но во всей моей семилетней жизни не было впечатлений ярче. Я вышел из кинотеатра ошарашенный, потный, как после бани, унося в хилой мальчишеской груди всю боль индейского народа и невероятную, ну просто невероятную жажду опаснейших приключений и немедленной борьбы за справедливость.
      Я помню и тот день, когда Большое Индейское Приключение окончилось. Весна 1982 года, Москва. Без пяти минут выпускник, я веду в кино свою школьную любовь Иру, хитро выбрав в афише и романтическое, и героическое сразу. Демонстрируется фильм «Братья по крови» (производство - ГДР), в главных ролях - Гойко Митич и Дин Рид. Ни мне, ни моей спутнице кино не понравилось: Ире не хватило романтики, а мне индейская героика сопротивления показалась картонной. Взгляд Гойко Митича уже не пробирал, как когда-то.
      Мое индейское десятилетие было похожим на ваше. Оно состояло из хаотичной беготни по двору, осмысленность которой дано постичь только тем, кто участвовал в этом броуновском движении; из продранных новых штанов; из потайного ночного чтения при фонарике книжки про последнего из могикан; из нехорошей зависти к однокласснику, выставившему на парту каучуковую фигурку воина племени команчей; из устройства вигвама в лесу и хижины белого охотника на стройке в соседнем микрорайоне. Из кино с билетом за пятнадцать или сорок копеек, смотря на какой сеанс попадешь.
      Когда я учился в пятом, наверное, классе, по воле советского кинопроката, запустившего волной повтора западногерманский сериал шестидесятых годов, к Ульзане и Зоркому Соколу присоединились Виннету и Верная Рука. Гойко Митич так и остался для меня главным индейцем, единым во многих ипостасях, как Господь Бог. А Виннету – он и был Виннету, я тогда даже имени актера Пьера Бриса не знал. Книжек Карла Мая, который придумал вождя апачей, в Советском Союзе не издавали. В титрах указывалось: «По романам Карла Мая», но, спрашивалось, если по этим романам снимают столь замечательное кино, то почему в самой читающей в мире стране о таком писателе никто не слышал?
      В советском пантеоне детских героев краснокожие вожди стояли особняком, потому что создавали вокруг себя обширную территорию игры и давали простор для подражания. Структура этой игры была уникальной, она включала в себя куда больше элементов, чем любая другая дворовая забава: экзотическая, иностранная, дикая, природная, с развитой системой символов и знаков, с минимумом инвентаря, с небезопасными кострами и стрелами, с криками кукушки и филина, даже с собственным языком и квинтэссенцией его, строгой максимой «Я все сказал. Хау!». Сложный мир благородных дикарей, в котором не содержалось ровным счетом ничего от повседневной жизни, заполненной неприятными повинностями - уроками, уборкой комнаты, послушанием - было очень просто и невероятно интересно воссоздавать. Во всамделишность такого построения никто из пацанов во дворе не верил, но и от сказки индейский мир тоже отличался, он помещался где-то посередине между вымыслом и реальностью. Однако свободу мы с Гойко Митичем, кажется, понимали одинаково: скакать день и ночь по прерии и чувствовать себя вольным как ветер.
      Советская машина идеологического воспитания формировала нравы и вкусы подрастающего поколения без особой оглядки на мировой опыт, у нас ведь своя культурологическая практика. Система разрешений была не так обширна, как система запретов, поэтому пустоты приходилось заполнять, искать им замену, поэтому компенсаторную функцию выполнял домотканый суррогатный продукт, хотя качество его иногда и оказывалось ненамного хуже заграничного оригинала. «Вместо», а не «вместе»: «Ну, погоди!» вместо «Тома и Джерри», «Белое солнце пустыни» вместо «Великолепной семерки», Дин Рид вместо Элвиса Пресли, «Волшебник Изумрудного города» вместо «Волшебника из страны Оз»; конечно же, никакого Джеймса Бонда, Дракулы, Бэтмена; Фантомас, Зорро, Тарзан – только в кино, и никогда – в книгах.
      Серия гэдээровских «индейских» фильмов стала прямой реакцией на экранизации «североамериканских» романов Карла Мая в Западной Германии – с «правильной» трактовкой освоения Америки, в «верном» идеологическом склонении. Историки кино теперь удерживаются от прямых сравнений: кто лучше – Гойко Митич или Пьер Брис, DEFA или Rialto Film? Киноведы не проводят параллелей еще и потому, что фильмы эти сняты по-разному и для разного: одни – чтобы в первую очередь развлекать, другие – чтобы главным образом учить. Хорошо, что большую часть своего индейского десятилетия я ничего этого не понимал, а когда понял, то и десятилетие кончилось, вместе с детством. Виннету с Ульзаной перестали быть мне нужными так, как прежде. Романы Карла Мая я прочитал на четверть века позже, чем положено по всем законам Большого Индейского Приключения. Поэтому клятва вождя апачей Виннету кажется мне всего лишь отличным образчиком постмодернистской прозы.
Дикий Запад социалистического содружества
       Шумный успех «евровестернов» обеспокоил власти Германской Демократической Республики. Книги самого популярного немецкого писателя в его родной, теперь социалистической, Саксонии не приветствовались: его считали любимым писателем Гитлера. В руководстве ГДР предпочли бы забыть о Карле Мае, однако в начале шестидесятых годов краснокожий вождь и его белый «брат по крови» напомнили немцам по обе стороны только что возведенной Берлинской стены о временах, когда Германия была едина и мечтала о мировой славе. Фильмы о вожде апачей Виннету и его белых друзьях Олд Шеттерхэнде, Олд Шурхенде и Олд Файерхэнде стали популярными в тех странах Восточного блока, где допускался некоторый либерализм культурной политики: в Югославии, там проходила большая часть съемок, в Чехословакии и Польше, до которых от «враждебной» ФРГ было рукой подать, в Румынии, фрондировавшей Советскому Союзу. Тлетворная пропаганда просачивалась и сквозь плотно закупоренную немецко-немецкую границу. Поэтому для мальчишек Бранденбурга, Тюрингии, Померании, немецких земель, оказавшихся в советской зоне влияния, нужно был изобрести своих, новых кумиров, не хуже тех, что производились за границей. Пришла пора приниматься за творческую идеологическую работу. И ГДР стала превращаться в Дикий Запад социалистического содружества.
      Берлинский кинокритик Франк Бернхард Хабель, специалист по истории восточногерманского кино, автор книги «Гойко Митич, мустанги, столб пыток: «индейские» фильмы DEFA», не считает, что идея Indianerfilme была прямо предложена берлинской киностудии «сверху». Замысел принадлежал продюсеру Хансу Малиху, рассказывает Хабель; Малих и занялся организацией производства первого «индейского» фильма. В руководстве Социалистической единой партии Германии к проекту отнеслись без восторга, но и мешать не стали. В условиях жесткого идеологического противостояния «социалистическая» концепция Indianerfilme напрашивалась сама собой, а начавшаяся в Советском Союзе политическая «оттепель», влиявшая и на «братские» страны, разрешала подумать и о новых жанрах в кино. Вестерн, как ни странно, давал неожиданную возможность сочетания увлекательного сюжета с «правильной» общественной позицией и должной социальной нагрузкой. Тогдашний генеральный продюсер киностудии DEFA Клаус Вишневски вспоминает в статье для книги «Вторая жизнь киногорода Бабельсберг»: «Исторические факты о том, как завоевывался Дикий Запад и как была разрушена культура североамериканских индейцев, полностью соответствовали практике критики капитализма и способствовали дополнительной «легитимизации» ГДР и DEFA. Ни на каком другом киноматериале нельзя было так убедительно показать все «прелести» американского «трехрогого дьявола» - прогресс, геноцид и прибыль».
      За полгода до того, как в прокат ГДР в феврале 1966-го вышел первый Indianerfilm, началась американская военная операция во Вьетнаме. И исторический киносюжет для тех, кто хотел его так воспринимать, выглядел злободневным. Картина «Сыновья Большой Медведицы» с участием югославского актера Гойко Митича в роли вождя индейцев дакота Токей Ито стала первым опытом пропагандистского ответа соцстран западному развлекательному кино. Машина социалистического производства разворачивалась медленно, отчасти и потому, что работала в условиях плановой экономики. Так быстро, как в Западной Европе и тем более в США, в Восточном Берлине снимать не умели. Но за два десятилетия на студии DEFA изготовили полтора десятка фильмов «про индейцев», в 12 из которых роли краснокожих воинов и вождей сыграл Гойко Митич. Создатели цикла размахнулись широко: показанные в кино события охватывали период в полтора столетия, с 1740-го по 1896-й год, и относились к разным периодам вооруженной борьбы индейских племен делаваров, дакота, шошонов, семинолов, шауни, апачей, чайенов, мансанеро, нэс-перс против «белой колонизации». Действие разворачивалось от Великих Озер на севере США до крайнего американского юга - Флориды и границы с Мексикой, однажды (фильм «Северино») сместившись в Южную Америку.
      Масштабное полотно в одиночку нарисовать непросто. В работе над фильмами по романам Карла Мая, помимо кинематографистов из ФРГ, участвовали их коллеги из Югославии, Италии, Франции; в ролях были заняты американские, британские, французские, испанские, югославские киноактеры, если и не звезды первой величины, то крепкие профессионалы или многообещающие молодые исполнители. «Фильм с участием кинозвезд из пяти стран», - подчеркивали рекламные афиши западногерманских картин о Виннету. В ту пору гордиться географическим размахом вообще стало модным; снятый в 1962 году голливудский блокбастер «Самый длинный день» о высадке десанта союзников в Нормандии в конце Второй мировой войны подавался как «эпопея с участием 48 международных звезд».
      В Берлине тоже решили организовать большой интернациональный проект. В помощь DEFA привлекли не только коллег из СССР и соседних с Восточной Германией Польши и Чехословакии, но даже мастеров кино с далекой Кубы и из Монголии. Так или иначе все страны социалистического содружества внесли в создание Indianerfilme свой посильный вклад. «Сыновья Большой Медведицы» снимал чешский режиссер Иoзеф Мах; индейскую красавицу во втором фильме цикла играла венгерская актриса Андреа Драгота; в третьем участвовала полька Барбара Брыльска, в шестом были заняты болгарка Пепа Николова и румын Юрие Дарие. Вот еще имена из титров: Иржи Врштяла (ЧССР), Олег Видов, Лаврентий Кошадзе, Бруно Оя (СССР), Леон Немчик, Мечислав Каленик, Кристина Миколаевска (ПНР), Предраг Милинкович, Слободан Димитриевич (СФРЮ), Рольф Хоппе, Рольф Ремер, Ренате Блюме, Ханньо Хассе (ГДР), Николай Рэуту, Виолета Андреи (СРР), Кати Буш (ВНР), Стефан Пейчев, Искра Радева (БНР), даже Назагдорджийн (МНР). Помните аббревиатуры, зашифровывавшие народные республики в слова из трех букв? В 1975 году в этом ряду появилось еще одно буквосочетание: в самом политизированном, на мой взгляд, фильме «индейского» проекта, «Братья по крови», появился в одной из главных ролей певец и киноактер Дин Рид (США).
      Столь же географически многообразны были и места съемок. «Племя дакота в Югославии, Черные горы под Дрезденом, ограбление поезда Union Pacific на железной дороге в Бранденбурге, - с долей иронии перечисляет Франк Буркхард Хабель, - святой город индейцев Типпеканоэ в Крыму, Рио-Гранде под Констанцей в Румынии, Аризона в Карпатах…». DEFA не могла себе позволить роскошь снимать каждый фильм в горах Хорватии и Боснии, ландшафты которых в большей степени соответствовали реалиям американских каньонов и прерий, - сотрудничество с югославскими товарищами обходилось слишком дорого. Это по социалистическим меркам Indianerfilmе казались высокобюджетными, но не по сравнению с западноевропейскими или тем более голливудскими вестернами.
Гойко Митич, правая рука возмездия
      Самая яркая звезда гэдээровской саги, имя, на котором в немалой степени и основаны ее успех и популярность, - Гойко Митич. Митич сыграл роли десяти вождей девяти племен, создав обобщенный образ краснокожего джентльмена - такого, каким представляли себе «благородного дикаря» на востоке Европы. К моменту съемок в «Сыновьях Большой Медведицы» Митич уже успел примерить индейское убранство: в 1963 и 1964 годах он снялся в западногерманских экранизациях пяти романов Карла Мая («Хищники из Росвелла», «Трубка мира», «Виннету - вождь апачей», «Виннету: последний выстрел», «Среди «коршунов»). Некоторые роли были эпизодическими и безымянными, в одном из фильмов Митич даже не попал в титры, однако постепенно режиссеры доверяли ему все больше. Забавно, что в картине «Среди «коршунов» имя этого актера указано на немецкий манер, «Георг Митич». Мощные, гордые, диковатые индейские воины Белая Птица и Вокаде в исполнении Митича выгодно смотрелись в кадре рядом с безукоризненно элегантным Пьером Брисом - Виннету, это были две разные, но одинаково удачные интерпретации noblesse sauvage, концепции «дикого благородства» Не случайно, может быть, в цикле западногерманских фильмов режиссеры ни разу не предложили Виннету сразиться с героями Гойко Митича, ведь вождю апачей в схватке с таким атлетом не помогли бы ни мужество, ни ловкость, ни хитрость. Не суждено было Митичу сыграть ни одного «плохого» индейца. Уже в первых лентах он счастливо нащупал любимое амплуа: сильные, свободолюбивые, несгибаемые натуры, готовые в своей решительности идти до конца. Других ролей в «индейском» цикле Митичу исполнять и не пришлось, по сути, во всех фильмах он играет одного и того же героя под разными именами.
      Гойко Митич родился в 1940 году в городке Лесковац на юге Сербии, в  крестьянской семье. В конце пятидесятых годов спортивный юноша поступил в Белградскую академию физической культуры. Больших соревновательных успехов он не добился, но и школьным учителем становиться не хотел. Студент Митич подрабатывал на киносъемках и в 1961 году дебютировал на экране, снявшись дублером в английском историческом фильме «Ланселот и королева», а затем в совсем небольшой роли в итальянской картине «Синьор ночи». Потом его фотография из картотеки загребской студии Jadran Film попалась на глаза помощнику западногерманского продюсера Хорста Вендландта, отбиравшему типажи для окружавшей Пьера Бриса «индейской» массовки.
      Актерского образования Гойко Митич не получил, хотя в интервью он сообщает, что брал частные уроки у преподавателя театрального искусства. Однако политические обстоятельства и кинематографическая мода шестидесятых годов распорядились так, что особой профессиональной подготовки ему и не потребовалось. Важнее виртуозного актерского мастерства в приключенческих картинах киностудии DEFA оказались точное следование образу героя, запоминающиеся внешние данные и отличная физическая форма. Пропорциональное телосложение, борцовский торс, длинные руки, мгновенная реакция сделали Гойко Митича кандидатом номер один на роль главного индейца социалистического содружества. У него выразительные темные глаза, крупные черты мужественного орлиного лица с характерно вырезанными высокими скулами, повадки настоящего дикого мачо, молчаливого, сильного, а потому загадочного и слегка опасного. Важное в его даровании – умение держать паузу и самому держаться с достоинством. Мужской тип Митича – статные, жгучие, без плакатной красивости южные парни – антропологи относят к так называемому динарскому типу, по названию горной гряды, отделяющей побережье Адриатики от материковой части Западных Балкан. Во многих сербских или хорватских ватерпольных или гандбольных командах вы встретите таких «настоящих индейцев». «Серьезный ли актер Гойко Митич? – переспрашивает меня кинокритик Франк Буркхард Хабель. - Вопрос надо ставить иначе: серьезный актер - для какой роли? Для роли индейского вождя в приключенческом фильме, рассчитанном на молодежную аудиторию, он самый что ни на есть серьезный актер».
      Понятно, что режиссеры всемерно эксплуатировали физические данные и способности Митича. Отсюда (как и в фильмах о Виннету) большое количество «постановочных кадров»: подобный орлу индейский вождь с ружьем или луком-стрелами в руках - на вершине горы, на фоне восходящего (заходящего) солнца или каньона, на дне которого струится река невероятной голубизны. В течение многих лет Митич поддерживал великолепные спортивные кондиции, снимаясь без дублеров. В каждом из фильмов индейский вождь одним махом, с места, легким длинным движением взлетал на коня (Виннету такой трюк не демонстрировал ни разу), одним мощным порывом, лежа на спине, вскакивал на ноги. Митич совершил даже то, что в советском приключенческом кинематографе удалось только красноармейцу Федору Ивановичу Сухову – «поиграл с огнем» подброшенной в воздух динамитной шашки («Белые волки»). Почти всегда индейцы Митича обнажены до пояса – грех скрывать такую мощную мускулатуру (более субтильный Виннету появился в кадре полуобнаженным в одной-двух сценах). В фильме «Оцеола» герой Митича плавает как рыба, в картине «Чингачгук – Большой Змей» вытворяет на речной глади невероятные выкрутасы на верткой пироге. Он хорош в рукопашном бою, без промаха стреляет из ружья и лука, как влитой сидит в седле, кошкой лазает по деревьям, словно ящерица карабкается по скалам, может перепрыгнуть с крыши мчащегося полным ходом поезда на горячего скакуна, его боевые кульбиты и кувырки выполнены со сноровкой настоящего гимнаста. В расцвете славы Митича журнал «Советский экран» с восхищенным сарказмом написал: «Название фильма не имеет значения. В каждом из них – Гойко Митич в великолепной спортивной форме».
      Сам актер никогда не принимал упрощенной или, упаси Бог, иронической интерпретации Indianerfilme. Для него эти роли – личный вклад в правдивое освещение американской истории. «Для меня было радостью и честью участвовать в создании этих фильмов, - сообщил мне Гойко Митич, - Мне выдалась возможность играть роли индейских вождей, которые вступили в борьбу за свободу и независимость своих народов. Эти картины помогали объединять разные народы».
      Западногерманские вестерны, как и романы Карла Мая – приключения ради приключений. С участием Гойко Митича снимались исключительно «историко-приключенческие драмы», в центре действия которых обязательно находились индейцы, а не белые завоеватели Америки. Цвета какого бы краснокожего племени ни отстаивал Митич, он имел одинаковые основания не доверять бледнолицым: его соплеменников все равно обманут, месть останется единственным уделом вождя. Не случайно в подзаголовке к одному из Indianerfilme его главный герой назван «правой рукой возмездия». Карающей дланью Оцеолы, Ульзаны, Текумзе, Токей Ито управляла высшая Справедливость.
      Благородный, но политически безыдейный кино-Виннету терзался толстовскими комплексами, заменявшими ему классовое чутье. Шкала ценностей вождя апачей проста: «справедливо – несправедливо», социального диагноза он никому не ставит. Даже смерть Виннету вызвана внутренней необходимостью, обусловленной разладом его мировоззрения и ценностей древней цивилизации с современностью. Герои Гойко Митича совсем другие, это решительные, пролетарского типа бойцы, отстаивающие свою правоту, как рабочий Павел Власов из горьковского романа, с помощью революционных лозунгов и прямого действия. Вступив в непримиримую борьбу с колонизаторами, такие киногерои естественным образом становятся жертвами целенаправленных преследований бледнолицых. Гойко Митич - вождь дакота Зоркий Сокол погиб под градом выстрелов, за мгновение до смерти успев рассчитаться с бандитом Бэшаном разящим броском ножа. Гойко Митич - вождь шауни Текумзе пал смертью храбрых в неравном бою за свободу с американскими солдатами. А те индейцы Гойко Митича, которым сценаристами приказано выжить, обречены на изгнание и новую битву. Не зря Hollywood Reporter написал после «индейского дебюта» киностудии DEFA: «На Великой Равнине начинается «холодная война».
      Западногерманская газета Der Tagesspiegel иронизировала в середине семидесятых годов: «Митич играет вождей индейцев не по Карлу Маю, а по Карлу Марксу». Фраза хлесткая, но действительность была сложнее, о чем как-то написал гамбургский Der Spiegel: «Гойко Митич – это символ свободы и приключений в закрытой ГДР». В этом, пожалуй, и заключается одна из основных особенностей восточногерманского кино «про индейцев»: соответствуя нормам коммунистической пропаганды, на беспартийном материале они учили мальчишек бескомпромиссному мужеству, которого в реальной жизни, правда, много-то и не требуется. Но сколь же бледными на фоне Гойко Митича, для которого в любой из его реинкарнаций гордость и свобода оставались системообразующими жизненными ценностями, выглядели пионеры и комсомольцы из школьной программы! Экзотический антураж скрадывал слабость сценариев, «индейская глыба» Митича затеняла ходульность образов, многозначительный взор и скупое, но веское слово вождя выравнивали чрезмерную патетику диалогов.
Прусская "фабрика грез"
       Главной производственной базой для приключений индейцев «в закрытой ГДР» стала берлинская киностудия DEFA, Deutsche Film Aktiengesellschaft. DEFA основали весной 1946 года в советской зоне оккупации на базе одной из крупнейших европейских кинофабрик первой половины ХХ века, Ufa. Это была первая кинокомпания послевоенной Германии и единственная, государственная, кинокомпания в ГДР. Поначалу в руководство DEFA вместе с немцами входили советские специалисты, осуществлявшие идеологический надзор за коллегами. Главные съемочные павильоны DEFA находились в столичном пригороде Бабельсберг. За 46 лет существования «отдельного» восточногерманского кино (в 1993 году студию DEFA, оставшуюся без государственного финансирования, продали французской кинокомпании Vivendi Universal) снято, по разным данным, от 700 до 950 художественных, 820 мультипликационных и около трех тысяч документальных фильмов и киножурналов. Indianerfilme регулярно признавались лучшими среди десятка-другого кинолент, ежегодно производившихся на «фабрике грез» прусского социализма.
      Эти мечты не были розовыми.
      Пятидесятые годы стали для разрушенной войной страны периодом восстановления киноиндустрии. «Новое немецкое кино семидесятых», прославившее Западную Германию, в ГДР не снимали; масштабных явлений, подобных польской, чехословацкой или югославской «волнам», здесь тоже не наблюдалось. Так что главный, пожалуй, вклад DEFA в историю мирового кино - открытие и освоение жанра под названием «красный вестерн», блестящие примеры которого и являет дюжина фильмов с Гойко Митичем. Помимо этих фильмов DEFA, к «красным вестернам» киноведы относят, например, остроумную чехословацкую музыкальную комедию Олдржиха Липски 1964 года «Лимонадный Джо или Конская опера» и советско-кубинскую экранизацию романа Томаса Майн Рида «Всадник без головы» 1973 года режиссера Владимира Вайнштока с Олегом Видовым и Людмилой Савельевой. «Политически заряженные» советские боевики и приключенческие картины на историко-революционную тему - «Седьмая пуля», «Огненные версты», «Свой среди чужих, чужой среди своих», «Белое солнце пустыни», «Неуловимые мстители» и им подобные - развивались как параллельный жанр, обозначенный специалистами термином «истерн».
"Холодная война" на Великих Равнинах
      Из марксистских источников известно, что главное оружие коммунистов – истина, поэтому ответ выдумкам Карла Мая о Виннету следовало готовить на достоверном историческом материале. Над сценарием первого фильма гэдээровской эпопеи работала известная восточногерманская писательница Лизелотта Вельскопф-Генрих, автор основанной на реальных событиях трилогии о бедах индейцев дакота «Сыновья Большой Медведицы». Это объемистые романы «Харка – сын вождя», «Топ и Гарри» и написанный в 1951 году «Токей Ито». Заключительная часть трилогии и была избрана в качестве сценарной основы для индейского дебюта DEFA. Вельскопф-Генрих - маститый литератор, и это обстоятельство в конкретный исторический период счастливо совпало с «правильными» особенностями ее биографии: писательница выросла в семье юриста левых политических взглядов, принимала активное участие в антифашистской борьбе, передавала заключенным концлагеря Заксенхаузен продовольствие и медикаменты. В конце Второй мировой войны Вельскопф-Генрих героически укрывала в Берлине бежавшего из лагеря смерти заключенного. Философ и специалист по истории античного мира (в частности, автор книги «Проблемы досуга в Древней Греции»), она стала первой женщиной-академиком в ГДР и занималась всякого рода соответствующей требованиям времени общественной деятельностью. Уже в зрелом возрасте писательница обратилась к юношеской приключенческой тематике, и не подозревая о том, что ее книге суждено прославить Гойко Митича. Какое-то время она провела в этнографической экспедиции в США, жила в племени дакота. В конце 60-х годов академик Вельскопф-Генрих сочинила новые «правдивые книги об индейцах», пятитомную сагу «Кровь вождя», последняя часть которой вышла уже после смерти автора в 1980 году.
      Лучшей, чем Лизелотта Вельскопф-Генрих, кандидатуры сценариста для первого кинофильма, «парирующего» экранизации романов Карла Мая, и вообразить трудно. В советских изданиях ее книг подчеркивается «правильный подход» автора к историческому материалу. Даром что в биографиях Вельскопф-Генрих указывается: в детстве она зачитывалась «низкопробной литературой об индейцах». От этого вредного чтива (книги Карла Мая) ее отучил отец, и уже в 14 лет девочка осваивала философские труды Шиллера и Фукидида. В послесловии к русскому переводу индейской трилогии Вельскопф-Генрих рассказана забавная история, связанная с созданием фильма «Сыновья Большой Медведицы». Если верить автору статьи (А.Девель), идея экранизации романа возникла у писательницы на симпозиуме в Ленинграде: советские читатели выразили мнение, что казахстанские степи - подходящее место для съемок американской прерии. Вельскопф-Генрих якобы обратилась на «Ленфильм» с предложением о совместном с DEFA проекте, однако начальники решили иначе, сделав выбор в пользу партнеров из Боснии.
      Любопытно, что найти немецкого режиссера для съемок «Сыновей Большой Медведицы» продюсеру Хансу Малиху не удалось: кого-то не интересовала тематика, кто-то не верил в перспективы проекта, кто-то предпочитал снимать «серьезное кино для взрослых». В конце концов, перевести сценарий Вельскопф-Генрих на язык кино доверили опытному чешскому мастеру Йозефу Маху. Снимать кино Мах начал сразу после Второй мировой войны; трудился в реалистической манере, не нарушая канонов; считался жанровым режиссером, не боялся браться за самую разнообразную работу – ставил и ледовые шоу, и детективы, и цирковые представления. Но Маху доверяли и идеологически ответственные темы: один из последних его фильмов, картина 1977 года «Тихий американец в Праге», рассказывает о разоблачении американской шпионской сети чехословацкими контрразведчиками.
      Лента «Сыновья Большой Медведицы» получилась добротной, фильм восторженно приняли восточногерманские зрители и гэдээровская пресса. Гойко Митич в одном интервью утверждал, что картину в ГДР к 1990 году посмотрели 10 миллионов зрителей, что составляло больше половины населения страны. «Индейский» эпос стартовал удачно: фильм сделал приличные сборы, его распродали по всему социалистическому содружеству и во многие капстраны, от Финляндии до Италии, не говоря уж о государствах Азии и Африки. А скептиков, похоже, триумф у публики (билеты на сеансы в ГДР уходили на недели вперед) несколько озадачил. «Гора трупов в финале картины приближает ее к типичному голливудскому фильму, - писал критик магдебургской газеты Volksstimme. - В «Сыновьях Большой Медведицы» нет ни стилистики, ни манеры, характерной для нашего современного кино». Другие обозреватели выбирали скорее сочувственную тональность. «Режиссеру было сложно создать хорошую «команду» из профессионалов и актеров-любителей», - сетовала лейпцигская Azet. К «успешным персонажам», помимо главного героя Токей Ито, отнесли прежде всего первого из череды негодяев, с которыми на протяжении многих лет предстояло бороться Гойко Митичу – чешского актера Иржи Врштялу (бандит Фред Кларк по прозвищу Красная Лиса). 45-летний Врштяла, блондин с жестким лицом, был хорошо известен в Восточной Германии, поскольку часто снимался в немецких фильмах. Что же касается Гойко Митича, то для него даже кинопробы у Йозефа Маха были формальностью. Сценарии всех без исключения эпизодов эпопеи писали «под него».
      Ударом для организаторов проекта оказалось невысокое мнение о фильме «Сыновья Большой Медведицы» Лизелотты Вельскопф-Генрих. Как ни старалась съемочная группа соблюсти историческую достоверность, принять во внимание этнографические детали, автор сценария осталась недовольна точностью адаптации. Дакота, оказывается, не использовали седел, а в кадре Токей Ито и его воины скакали на манер европейских кавалеристов. Из-за такого рода погрешностей Вельскопф-Генрих отказалась предоставить для экранизации другие свои романы, поэтому от первоначальной идеи сериала, объединенного фигурами главных героев, пришлось отказаться. Продюсер Ханс Малих в реализации «индейских» проектов участия впредь не принимал. А вот его сыну Хольгеру Малиху, сейчас - очень известному немецкому киноактеру, позже довелось появиться на экране рядом с Гойко Митичем, в роли честного шерифа Пэта Паттерсона.
      Литературной основой для постановки следующего фильма выбрали знаменитый роман Джеймса Фенимора Купера «Зверобой, или Первая тропа войны». Режиссер Рихард Грошопп начинал в кино еще в тридцатые годы как один из почти полусотни операторов, чьи съемки Лени Рифеншталь использовала в знаменитой «Олимпии», фильме об Олимпиаде в нацистском Берлине. Вместе с публицистом Вольфгангом Эбелингом, который позже подключался к написанию еще двух «индейских» сценариев, Грошопп переработал роман Купера, всеми возможными способами подчеркнув его социальное содержание, добавив к приключениям Зверобоя и Чингачгука несколько трюков, демонстрирующих физические возможности Гойко Митича, и спрямив сюжетные линии. В боевых танцах гуронов и делаваров «чуждые нам» кинокритики позже усмотрели зависимость режиссера от «хореографических клише нацистских военных парадов», а в сцене атаки британских солдат на индейское поселение – использование приемов Сергея Эйзенштейна из фильма «Броненосец «Потемкин». «Это мелодрама о выглядящих как супернемцы индейцах, которые воюют с говорящими по-немецки англичанами в красных мундирах», - резюмировал один из западных рецензентов. А вот домашняя критика приняла новинку тепло. «Чингачгук – Большой Змей» вышел на экраны в июне 1967-го, и этот рабочий ритм – по фильму с интервалом в год – DEFA выдерживала на протяжении почти целого десятилетия.
      Литературные произведения в качестве сценарной основы создатели восточногерманской киноэпопеи использовали и в дальнейшем. «Северино», например, поставлен по написанному в 1972 году роману «Северино с островов» австрийского писателя Эдуарда Кляйна, который когда-то бежал от нацистов в Чили, а после войны предпочел жить в Восточном Берлине. Однако в 1968 году сценарист DEFA Гюнтер Карл предложил для постановки оригинальный сюжет, основанный на реальных событиях. Такому рецепту DEFA чаще всего следовала и впоследствии. В некоторых русскоязычных источниках встречается указание на то, что сценарий Гюнтера Карла и Вальтера Пушеля «Оцеола - правая рука возмездия» представляет собой переработку знаменитого романа англичанина Томаса Майн Рида «Оцеола, вождь семинолов». Однако это лишь частичное совпадение названий, фильм по-иному и чуть менее вольно, чем это делает автор «повести о стране цветов», трактует исторические факты. Действительность была, как часто случается, драматичнее и страшнее любого киносценария. Молодой воин, а впоследствии вождь племени семинолов, метис Оцеола возглавлял небольшой отряд сопротивления (не более ста человек) во время так называемой Второй семинольской войны в середине 1830-х годов. Подписанный верховным вождем семинолов Миканопи договор о переселении индейцев с родных мест во Флориде Оцеола пронзил кинжалом, заявив: «Это единственный мой договор с бледнолицыми». В 1835 году, отправившись освобождать свою жену, бывшую рабыню, на которую заявил права ее прежний владелец, Оцеола попал в плен к американскому чиновнику, отвечавшему за переселение семинолов в резервации, отставному генералу Уайли Томпсону. Генерал заковал индейца в цепи, однако Оцеола бежал, а потом разыскал, безжалостно скальпировал и убил своего врага. В 1837 году Оцеолу снова, обманом, захватили в плен, и через три месяца он умер от малярии. Похоронили вождя с военными почестями. Художник Джордж Кэтлин написал маслом два портрета Оцеолы, во Флориде ему поставили памятник. Посмертная маска и личные вещи вождя хранятся в коллекции Смитсониевского института в Вашингтоне. В Соединенных Штатах об Оцеоле написано несколько биографических книг и поставлено несколько фильмов, так что Гойко Митич не первый актер, которому пришлось перевоплощаться в непримиримого вождя, растерявшего в восточногерманской киноленте всю свою кровожадность.
       «Оцеола» получился дорогим фильмом – Татры и Карпаты превратить в субтропическую Флориду при всем желании невозможно. Бюджет позволил кинематографистам лишь двухнедельную командировку на Кубу. За 10 рабочих дней сняли все «пальмы и лианы», а также победу Гойко Митича над аллигатором на ферме по разведению крокодилов. Другой проблемой стал поиск исполнителей на роли чернокожих персонажей: на Кубе снять местных актеров не успевали, везти их в Европу было хлопотно и дорого. В результате старого Бена сыграл обосновавшийся в 50-е годы в Берлине американский певец и актер Обри Пэнки, а на другие роли пригласили обучавшихся в вузах ГДР студентов из соответствующих «братских» стран.
      Фильм «Оцеола - правая рука возмездия» вышел на экраны в 1971 году. Слава Гойко Митича к тому времени гремела на просторах от Камчатки до Калининграда. В Советском Союзе мания «кино про индейцев» началась в 1968 году, когда для проката закупили и дублировали «Чингачгука», и продолжалась не один год. «Я по сей день поражаюсь, когда живущие в Германии русские, русские немцы или выходцы из других бывших советских республик то и дело заговаривают со мной на улицах, - удивляется Гойко Митич. - Они, оказывается, знают и до сих пор помнят меня. Восторженные, сердечные люди». В самом конце шестидесятых годов реализовали идею подключить к «индейскому производству» советских кинематографистов. Третий фильм цикла, «След Сокола», частично сняли в 1968 году в Грузии, а его продолжение, «Белые волки», - через несколько месяцев в Боснии, но тоже с грузинским участием, потому что согласно сценариям Гюнтера Карла юная жена вождя дакота Вороново Крыло (ее сыграла тбилисская актриса Лали Месхи) погибала ближе к концу мини-сериала.
      С участием «Мосфильма» DEFA поставила три фильма. Съемки священного индейского города Типпеканоэ и тихоокеанского побережья Америки проходили в феврале 1972 года в горах вблизи Ялты и на крымской Ривьере («Текумзе»). Через год съемочная группа отправилась под Самарканд, где оборудовали мексиканскую пустыню Чиуауа («Апачи» и «Ульзана»). Индейцы или ковбои из массовок могли быть, соответственно, с кавказскими, югославскими или даже узбекскими лицами, но о достоверности действия вместе с Гойко Митичем заботились хорошие немецкие актеры, один из которых, Рольф Хоппе, стал, пожалуй, самым колоритным злодеем всей киноэпопеи.
Хороший, плохой, злой
      В фильмографии этого актера около 150 работ, самая громкая из них – в картине венгерского режиссера Иштвана Сабо «Мефисто», получившей в начале 1980-х годов «Оскар» и несколько призов Каннского кинофестиваля. Хоппе снимался также в телесериале «Спрут» (уже после смерти комиссара Каттани), в исторической драме «Гойя, или Тяжкий путь познания» вместе с Донатасом Банионисом, в сказке «Три орешка для Золушки». Наделенный большим отрицательным обаянием Хоппе старательно, но безуспешно противостоял Гойко Митичу в пяти «индейских» фильмах. Созданные им образы бандита Джеймса Бэшана и капитана Бартона, расистов и гонителей индейцев, оказались столь убедительными, что, как вспоминает Гойко Митич, однажды ему специально пришлось наведаться в школу, где училась дочь Хоппе (она впоследствии тоже стала актрисой): требовалось объяснить одноклассникам Кристины, что ее папа хороший и убивает Зоркого Сокола только на экране. Хоппе, который в 2005 году отметил семидесятипятилетие, живет в Дрездене и до сих пор снимается в кино. Карьера актера замыкает философский круг: Хоппе начинал с законченных подлецов, продолжал в ролях сказочных профессоров и королей, а на склоне лет появился на экране в облике старого, мудрого, безнадежно влюбленного Гете.
      Другие популярные злодеи «индейской» эпопеи – актеры Ханньо Хассе и Хорст Шульце. В отличие от толстого простоватого Хоппе они – рафинированные негодяи, интеллектуальные генераторы межэтнической ненависти. Именно им доверено произносить в кадре расистские сентенции вроде «Хороший индеец – мертвый индеец» и «Индейцы не могут жить в цивилизованном мире». А сакраментальные фразы типа «Я возьму тебя живым, краснокожая собака!» достаются «пехотинцам», с которыми Гойко Митич расправляется в два счета. Хассе и Шульце олицетворяют высшее зло дикого американского капитализма.
      Ханньо Хассе впервые появился в «индейской» саге в заметной, хотя и второстепенной роли «плохого» ковбоя Пита в «Сыновьях Большой Медведицы». Пита в результате и задрала за его злобность эта самая Большая Медведица, обитавшая где-то в святых пещерах племени дакота. В «Следе Сокола» Хассе сыграл всегда облаченного в черное безжалостного предпринимателя Бладжена, спекулирующего земельными участками, а в «Ульзане» - циничного «господина из Вашингтона» Уилсона, всегда готового обмануть и обокрасть индейцев. Исключением из правила для Хассе стала положительная роль с сочувствием относящегося к краснокожим инженера Гарретта в «Смертельной ошибке».
      Творческая биография Ханньо Хассе, амплуа которого – уверенные в себе мужчины с брезгливым лицом и твердым характером – свидетельствует о том, как крепко советская идеология и военная сила связали между собой кинематографическую индустрию восточноевропейских стран. Помимо обязательного, как кажется, для любого сколько-нибудь известного гэдээровского актера участия в бесконечном телесериале «Телефон полиции 110», за тридцать лет карьеры Хассе (он скончался в начале 1980-х годов в возрасте 62 лет) сыграл в десятках польских, чехословацких, болгарских, югославских, советских фильмов. Худое, с пронзительными глазами и впалыми щеками лицо Хассе отлично подходило для «военной темы»: он перевоплотился в фашистского генерала Клюге в двух сериях «Освобождения» Юрия Озерова, в фашистского генерала фон Хорна во «Фронте без флангов» Игоря Гостева, в фашистского майора Зирггибеля в польско-восточногерманском сериале «Архив смерти» (Гойко Митичу в этом фильме поручили роль антифашиста Бориса), не считая рядовых эсэсовцев. Любопытно, что в 1981 году и Ханньо Хассе (курфюрст Фридрих), и Рольф Хоппе (безымянный немец) были заняты в эпизодах эпопеи Сергея Герасимова «Юность Петра».
      Хорсту Шульце тоже пришлось, такой оказалась судьба многих актеров из ГДР, изображать фашистских офицеров, в частности в том же «Фронте без флангов». Занятно, что до и после участия в «индейском» проекте он дважды сыграл у разных режиссеров роли революционера Карла Либкнехта (однажды - рядом с Михаилом Ульяновым, загримированным под Ленина). В «Белых волках» и «Оцеоле» Шульце в равной степени убедителен в образах золотопромышленника Коллинза Харрингтона и плантатора Уильяма Рэйнса, вальяжных, барственных господ в цилиндрах, циничных и подлых.
      Со всеми этими разнообразными мерзавцами одному Гойко Митичу справиться было не под силу. Однако соцреалистическая концепция «индейских страданий» не подразумевала появления в кадре сверхчеловека масштаба охотника Олд Шеттерхэнда, эффективно сражающегося со злом, которое принесли цивилизации краснокожих «новые порядки» французов, англичан и американцев. Первую попытку помочь индейцам предпринял высокий худой блондин Рольф Ремер (настоящее имя – Рольф Шпехт), сыгравший роль белого охотника в фильме «Чингачгук – Большой Змей». В киноэпопее DEFA Ремер впервые появился еще в «Сыновьях Большой Медведицы» - с затемненной кожей и в длинноволосом черном парике, он играл индейца-делавара по имени Сын Волков. Зверобой Ремера вел себя скромно, выглядел скорее застенчиво, чем мужественно, так что мотивы, по которым в него незамедлительно влюбилась красавица Джудит (актриса Лило Гран), так и норовившая упасть охотнику в объятия, приходится искать не в экранизации романа Фенимора Купера, а в самом романе. В 1972 году в фильме «Текумзе» актеру досталась одна из самых сложных партий в истории «красных вестернов». Он сыграл бывшего друга вождя индейцев шауни Саймона Макью, который, предав свою дружбу, превратился в полковника американской армии и палача краснокожих. Ремер старательно изображал и душевные метания, и двуличие, но прощение своей влюбленной в Текумзе киносестры Эйлин (Аннкатрин Бюргер) он заслужил не на экране, а в реальной жизни, ведь к моменту съемок уже пять лет был ее мужем. Другие известные работы Ремера – в югославской военной эпопее «Вальтер защищает Сараево» и, как неизбежность, в нескольких эпизодах сериала «Телефон полиции 110», один из которых он еще и поставил.
      Работая над сценарием фильма «Смертельная ошибка», Ремер выписал «под себя» характер одного из главных положительных героев, «полубрата» вождя шошонов Криса Говарда, который погибает в бою с белыми бандитами. Однако режиссер Конрад Петцольд отдал роль другому известному немецкому актеру, впоследствии сделавшему карьеру и в Голливуде, Армину Мюллер-Шталю. Ремер обиделся, и, отработав в уже запланированном «Текумзе», в Indianerfilme больше не появлялся. Согласно исторической правде и сценарию «Смертельной ошибки» вождя шошонов звали Бритая Голова, но при дубляже на русский героя Гойко Митича решили не дегероизировать и присвоили ему имя Черный Барс.
      Что же касается Мюллер-Шталя, то сорокалетний в ту пору актер сыграл роль Говарда легко и свободно, убедительно продемонстрировав, что прямолинейные рамки образа для него тесноваты. Выходец из семьи балтийских немцев, покинувших Россию в начале Первой мировой войны, Мюллер-Шталь родился в Восточной Пруссии, которая после поражения гитлеровской Германии оказалась советской. Его отца, банковского служащего, расстреляли красноармейцы. В гэдээровском кино Мюллер-Шталь, начинавший в театре Бертольда Брехта, сыграл более 60 ролей, а за роль «человечного» офицера социалистической разведки «штази» даже получил Государственную премию. Однако затем он эмигрировал из Восточного Берлина в Западный. «Все фильмы, действие которых происходило за границей, мы снимали в Болгарии, - так объяснял актер свое тогдашнее состояние. - А зрители говорили: «Зачем нам куда-то ехать? Весь мир выглядит как Болгария». В 1976 году Мюллер-Шталь подписал письмо в защиту лишенного гражданства ГДР барда Вольфа Бирмана, после чего остался без работы: «Мне уже пора было уезжать. Все произошло вовремя». Мюллер-Шталь стал одним из немногих немецких актеров, которому – на склоне лет! – удалась громкая международная карьера. В Европе он снимался у Райнера Вернера Фассбиндера, Анджея Вайды, Иштвана Сабо, в Америке – у Барри Левинсона (номинация на «Оскар» за роль в фильме «Авалон»), Джима Джармуша, Дэвида Финчера, Стивена Содерберга. В 1996 году Армин Мюллер-Шталь поставил фильм «Разговор с чудовищем», в котором сыграл якобы дожившего до столетнего юбилея Адольфа Гитлера. Роль в «Смертельной ошибке» числится в фильмографии Мюллер-Шталя под номером 105. Боюсь, что и по значимости тоже.
      Движение в противоположном политическом направлении совершил другой благородный герой Indianerfilme. Из капитализма в примитивный социализм, из американской армии в селение индейцев, бежал в фильме «Братья по крови» солдат Джек по прозвищу Гармоника. Исполнитель этой роли, актер и певец Дин Рид, навсегда перебрался из Соединенных Штатов Америки в Германскую Демократическую Республику. Хотя в основу сюжета «Братьев по крови» положено любовное приключение, этот фильм воспринимается в первую очередь как недвусмысленный политический манифест. Романтическое чувство к индейской девушке Молодой Косуле, сдобренное сомнениями в благородстве помыслов бледнолицых, заставило бывшего знаменосца драгунского полка поселиться в племени шайенов. Любовь и брак закончились трагедией: Молодую Косулю убили бледнолицые бандиты. Гармоника вместе с братом усопшей и своим «братом по крови» Твердой Скалой возглавил восстание индейцев. Поклонники Indianerfilme сравнивают «Братьев по крови» с «Танцами с волками» Кевина Костнера, только вместо семи статуэток «Оскар» фильм Вернера Валльрота получил премию как лучший фильм ГДР 1975 года. Центральной в картине стала одна из первых ее сцен: армейский отряд устраивает кровавую бойню в индейской деревне, после чего обожающий играть на губной гармонике солдат Джек и ломает древко знамени. В реальной жизни Дин Рид тоже проделывал подобные трюки: в знак протеста против политики Вашингтона в Латинской Америке он прилюдно постирал в ведре американский флаг - у входа в посольство США в Сантьяго-де-Чили. Вместе с Вольфгангом Эбелингом Дин Рид написал сценарий фильма «Братья по крови», в котором еще и исполнил рок-балладу на темы любви и свободы.
      Дин Рид поселился в ГДР в 1973 году, уже будучи хорошо известным, если не сказать – знаменитым, в Восточной Германии и Советском Союзе. В Москву он впервые приехал двадцативосьмилетним, в 1966 году, с устойчивой репутацией борца с империализмом. Высокий худощавый красавец с пышной шевелюрой, Дин Рид начал карьеру певца в Калифорнии в конце пятидесятых годов, но большого успеха не добился. Во время турне по Аргентине он решил остаться в Латинской Америке, где стал действительно популярным, выпустил несколько дисков-«гигантов», вел программу на телевидении. Рид отстаивал левые политические убеждения, давал бесплатные концерты в бедных кварталах, в конце концов его депортировали из страны, где у власти находился военный режим профашистского толка. Несколько лет Дин Рид прожил в Риме, снимаясь в итальянских вестернах и костюмированных фильмах (в 1968 году он сыграл Зорро в картине Марчелло Чиорчиолини «Племянники Зорро»), после чего нашел себе применение, слушателей и зрителей в странах Восточного блока.
Дин Рид не отказался от гражданства США и не называл себя коммунистом – только марксистом. Его марксизм был как нельзя более на руку московским властям. Рид активно выступал против войны во Вьетнаме, поддерживал существование Берлинской стены, оправдывал советское вторжение в Афганистан, путешествовал по БАМу, выступал против переворота в Чили (он сыграл певца Виктора Хару в фильме «Певец», который сам же и поставил), участвовал в съездах ВЛКСМ. Летом 1986 года, вскоре после интервью американской телекомпании Си-би-эс, вызвавшего в США обвинения в предательстве и бесталанности, Рид погиб при непроясненных обстоятельствах: его тело нашли в озере Зеутенер-зее.
      И творческое, и политическое наследие Дина Рида противоречиво. Большинство киноведов и музыкальных обозревателей не обнаруживали в его песнях и ролях большого таланта, хотя не вызывает сомнений, что дарованием сопрягать свои способности с общественной ситуацией Рид обладал в полной мере. Искренне ли он, выросший в Денвере и честно пытавшийся сделать карьеру в американском шоу-бизнесе, веровал в преимущества социалистического строя – до такой степени, что стал лауреатом премии Ленинского комсомола? Был ли он куклой в руках советских и восточногерманских властей, или, напротив, сознательно заигрывал с Москвой и Берлином, обменивая политические заявления на деньги и популярность? Автор снятого в 2006 году документального фильма «Красный Элвис» Леопольд Груэн считает смерть Рида самоубийством и связывает ее с кризисом представлений о социализме, который вызвала у певца жизнь в Восточной Германии. Друг Рида, писатель Виктор Гроссман, намекая на то, что у Дина хватало недоброжелателей, заметил: «Людям, которые начали разочаровываться в системе, не нравились те, кто ее поддерживал. Дин не мог этого не понимать». В США и сегодня нет единого мнения о Дине Риде. Многие считают его продавшимся Советам циником. Но в кругах левой интеллигенции думают и по-другому. Университет штата Колорадо, например, учредил премию мира его имени. Писатель Рэгги Нэдельсон сочинил о Дине Риде сочувственную книгу «Товарищ рок-звезда», в экранизации которой собрался принять участие Том Хэнкс.
      В реальной жизни Дина Рида с его «братом по крови» Гойко Митичем связала не только кинематографическая слава. Их обоих интересовала индейская тема, их обоих не минула любовь первой восточногерманской кинокрасавицы той поры, актрисы Ренате Блюме. В 1974 году, в пору расцвета своих романтических отношений, Митич и Блюме в фильме «Ульзана» сыграли супружескую пару, вождя апачей и прекрасную мексиканку Леону. Кинолюбовь закончилась трагически – Леона погибла, вскоре завершился и роман в реальной жизни. В том же году Блюме снималась в картине «Кит и компания» по рассказам Джека Лондона. Главную роль в этом фильме исполнял Дин Рид, который пытался самостоятельно распахать «индейскую грядку», что было логично для американского актера, да еще из Колорадо, переехавшего в Европу. В середине восьмидесятых годов Рид собрался выступить в качестве сценариста, режиссера и исполнителя главной роли в фильме «Кровоточащее сердце». Сюжет представлял собой историю любви на фоне волнений индейцев в Южной Дакоте в 1973 году, в ту пору это была одна из излюбленных тем социалистической пропаганды. В проекте, помимо DEFA, согласилась участвовать Рижская киностудия, Рид даже съездил в Крым на поиски места съемок. Главную женскую роль сценарист и режиссер отводил Ренате Блюме, которая в 1981 году стала его женой. Для Рида это был третий брак, для Блюме – второй. Рид усыновил Александра, сына Ренате от брака с режиссером Франком Байером (его фильм 1973 года «Якоб-лжец» - единственный в истории ГДР, попавший в номинации на «Оскар»), и дал ему свою фамилию. Ренате Блюм получила признание и в Советском Союзе, причем не только потому, что стала женой американского мастера популярных искусств, пожелавшего столь тесно дружить с Москвой. В составе съемочной группы многосерийного художественного телефильма режиссера Льва Кулиджанова «Карл Маркс. Молодые годы» Блюме в 1980 году удостоена Ленинской премии – за роль жены и соратницы вождя мирового пролетариата Женни. Заметил эту яркую актрису и простой советский народ: открытки с портретом Ренате Блюме в семидесятые годы помещали за лобовые стекла своих автомашин московские таксисты, а они-то знали толк в женской красоте.
      Молодые привлекательные особы были обязательным, хотя далеко не самым важным элементом фильмов с участием Гойко Митича, несмотря на то, что его герои имеют столь суровый вид, как будто женщинами вовсе не интересуются. Конечно, «ничего лишнего» рассчитанные на юношескую социалистическую аудиторию киноленты не позволяли, но романтические кадры на фоне природных красот (в одном фильме есть даже невинное голое купание), робкие прикосновения ладоней и несмелые объятия – непременный эпизод почти любого изделия DEFA. В отличие от Виннету, вынужденного хранить вечную соломенную верность дочери вождя ассинибойнов Рибанне, вышедшей замуж «во имя мира» за офицера американской армии, практически у каждого из восточногерманских индейских героев – своя любовная история. В фильме «Текумзе» Митич попал в ту же неприятную ситуацию, что и Пьер Брис: верность своему племени заставила вождя шауни отказаться от любви к бледнолицей дочери судьи Макью и жениться на индейской девушке. «Я как речной камень, который течение реки оторвало от скалы и прибило к твоему берегу», - жалуется Текумзе Эйлин Макью. Правда, индейская супруга Текумзе при первой же возможности, чтобы зрители не подумали плохо о благородном вожде, призналась сопернице: «Я не жена ему, а всего лишь мать его сына». Почти всегда любовь вождя завершалась трагедией: погибал либо герой Митича, либо его суженая, а иногда даже оба (как в дилогии «След Сокола» - «Белые волки»). Вполне благополучный роман у главного героя в фильмах «Чингачгук – Большой Змей» (в отличие от романа Фенимора Купера, в киноверсии Уа-та-Уа остается в живых) и «Северино». Все индейские девушки, представленные публике киностудией DEFA, отличаются накладными волосами цвета воронова крыла и отменной верностью. Возлюбленная Северино (румынская актриса Виолета Андреи), к примеру, десять лет ждала возвращения возлюбленного из мира белых людей, а в последних кадрах еще и избавила вождя от смертельной угрозы, пристрелив обезумевшего индейского знахаря, выступившего против мирного сосуществования бледнолицых и краснокожих. Для оживления сюжета и украшения кадра в фильмах DEFA также присутствуют наивные или, напротив, не по возрасту самостоятельные белокурые дочери американских мировых судей, плантаторов, полковников и промышленников. По два раза в таких ролях отметились Ренате Блюме, Барбара Брыльска (Кэтрин Эмерсон в дилогии о Зорком Соколе) и Аннкатрин Бюргер (Кэролайн в «Смертельной ошибке» и Эйлин Макью в «Текумзе»). Любви этих красавиц, конечно же, добивались самые гнусные богатые негодяи, получавшие решительный отпор; сердца Кэтрин и Кэролайн принадлежали честным шерифам и простым трудолюбивым  золотоискателям.
Мужские фильмы для настоящих мальчишек
      К концу шестидесятых годов мода на «евровестерны» в западном мире пошла на спад, съемки фильмов о Виннету завершились. А проект DEFA набирал обороты. Cудить о качестве фильмов Indianerfilmе имеет смысл только в пределах избранного их создателями жанра и учитывая общественные обстоятельства, сопутствовавшие их выходу на экран. Конечно, сценарии писали, исходя из восточногерманских представлений о Великих озерах и Аризоне. Естественно, снимали как умели и как могли. Одним из главных достоинств Indianerfilmе киноведы считают стремление к обработке исторических сюжетов и точному воссозданию старой реальности, быта индейских племен. Для каждого из «индейских» фильмов проводились тщательные исследования в этнографических музеях, эксперты бдительно следили за тем, чтобы и прически, и одежда персонажей соответствовали действительности. Для фильма «Апачи», к примеру, пошили 180 мексиканских и 250 индейских костюмов. К съемкам «Следа Сокола» в Германии построили специальный «ковбойский город» Тенглвуд, а на машиностроительном заводе Karl-Marx-Werk изготовили точную копию локомотива Union Pacific 1875. Боевые танцы в исполнении Гойко Митича и его воинов, вигвамы, томагавки, пироги, форма и экипировка американских драгун – все представало на экране, «как оно и было в реальности». Но очевидно, что лучше американцев Америку не способен снять никто. «Немецкие вестерны, что с запада, что с востока, могут быть хорошо выполнены технически, но им никогда не соответствовать реальности», - сокрушался кинокритик западногерманской газеты Frankfurter Allgemeine Zeitung. А бывший генеральный продюсер DEFA Вишневски отмечал: «В Indianerfilme найден компромисс между законами жанра, исторической точностью и дидактикой материализма. Эти фильмы не достигли уровня тех американских картин, авторы которых потрудились отойти от клише о Диком Западе. Тем не менее ничего подобного в социалистических странах не производилось».
      Пожалуй, самыми характерными для двадцатилетнего «индейского» эпоса DEFA стали два мини-сериала - помимо объединенных фигурой вождя дакота Зоркого Сокола фильмов «След Сокола» и «Белые волки» 1968-1969 годов, это рассказывающие о приключениях вождя апачей Ульзаны ленты «Апачи» и «Ульзана», вышедшие на экраны в 1973 и 1974 годах. Режиссеры Готфрид Колдитц и Конрад Петцольт (на двоих, кстати, они поставили семь из двенадцати Indianerfilme, в которых сыграл Гойко Митич, кроме того, Колдитц еще и сценарии писал) собрали в этих фильмах, кажется, все расхожие идеологические и кинематографические штампы. В то же время здесь заняты лучшие актеры, здесь особенно колоритны злодеи, здесь взгляд Гойко Митича предельно зорок, а его молчание – донельзя многозначительно; здесь, как кипяток, горяча любовь и, как дикая кошка, яростна ненависть. «След Сокола» и «Белые волки» отправляют зрителя к страданиям индейцев дакота в 1870-е годы, когда на их землях близ Черных гор обнаружили месторождения золота. Сюжеты фильмов «Апачи» и «Ульзана» - в работе над ними принимал участие и Гойко Митич - повествуют о ситуации, в которой оказались апачи-мимбреньо во время американо-мексиканской войны 1846 - 1848 годов. Любопытно, что как раз к моменту съемок «Апачей» в США вышел вестерн Роберта Олдрича «Набег Ульзаны» с Бертом Ланкастером в роли белого скаута Макинтоша и Хоакином Мартинесом в роли индейского вождя. В этой (тоже основанной на реальных событиях) картине история Ульзаны, покинувшего резервацию во главе немногочисленного отряда апачей, трактуется совсем иначе, чем в гэдээровской дилогии. Цель апачей, по версии «Набега Ульзаны», – «обновить кровь в жилах», убивать, ибо убивший человека забирает его силу; пытать, ибо если человека пытать, то сила достается многим, как обогревает многих медленно горящий костер. Роберт Олдрич в этом фильме решал и другие, ассоциативные, задачи: в «Набеге Ульзаны» кинокритики отыскали параллели между противостоянием бледнолицых с краснокожими в Аризоне и все еще продолжавшейся «американской» войной во Вьетнаме.  
      «Ульзана» и «Апачи» оказались кассовыми фильмами, но вызвали неприятие критиков-пуристов. «Этот фильм – настоящая кровавая баня, - писала известный в ГДР кинообозреватель Ренате Холланд-Мориц. - Некоторые эпизоды, например сцена бичевания Ульзаны, сняты с явной примесью садизма. Историческая правда оборачивается излишним натурализмом». Режиссер Готфрид Колдитц оборонялся: «Фильмы про индейцев – это «мужские» истории, их иначе не снять. Конечно, некоторые сцены смотреть, может быть, неприятно, однако моя задача – не любоваться агрессивностью, а показывать, как именно происходили события». Конечно, сейчас, через десятилетия после премьеры «Апачей», самые «жестокие» кадры этого фильма вряд ли испугают даже ребенка.
      Кроме четырех Indianerfilme, два из которых как раз посвящены приключениям Ульзаны, с именем режиссера Готфрида Колдитца связана еще одна заметная попытка кинематографического противостояния Востока Западу. В 1970 году Колдитц стал автором восточногерманско-польского ответа «Космической одиссее» Стэнли Кубрика. В фильме «Сигналы – приключение в открытом космосе» Гойко Митич предстал в облике  космонавта Терри, а роль его командира, руководителя экспедиции Ikaros, исполнил румынский актер Юрие Дарие, который годом позже в фильме «Оцеола» перевоплотится в «хорошего» владельца лесопилки Ричарда Мура. Румынской детворе Юрие Дарие был прекрасно известен в качестве ведущего популярной телепередачи для детей «Веселый карандаш». Картина о космических приключениях не получила высокой оценки критиков, тем не менее Колдитц еще раз вернулся к научно-фантастической теме. В его ленте 1976 года «В пыли звезд» появились полдюжины актеров из Indianerfilme, правда, среди них уже не было Митича. Всего за четверть века кинокарьеры Колдитц, которого в ГДР считали мастером развлекательного жанра, снял два десятка фильмов.
      Выпускник пражской кинематографической академии FAMU, Конрад Петцольд известен как автор фильмов для детей и юношества. В начале шестидесятых карьера молодого режиссера, уже замеченного критиками и не обойденного профессиональными отличиями, по роковому совпадению обстоятельств дала сбой: его фильм 1961 года «Платье», экранизацию сказки Ганса-Христиана Андерсена «Новое платье короля», запретили для показа в ГДР. Социалистическим цензорам аллегории Андерсена в интерпретации Петцольда показались совсем не сказочными. Историю о двух жуликоватых портных, проникающих в город за стеной, куда вход строго воспрещен, с дальнейшим «А король-то голый!», в Восточном Берлине, только что отгородившемся от Западного, сочли крамольной. Режиссер реабилитировался и идеологических ошибок впредь старался не допускать. Вскоре после успеха фильма «Альфонс Циттербакер» по роману классика восточногерманской детской литературы Герхарда Хольц-Баумерта Петцольд приступил к работе над «Белыми волками». Съемочную группу ждал государственный триумф: орден «Знамя труда», присуждавшийся в ГДР «за отличные результаты в области национальной экономики». Конрад Петцольд работал в кино до конца восьмидесятых годов; его уход из профессии совпал с политическим и мировоззренческим кризисом ГДР.
      Любопытно и отчасти закономерно, что оба режиссера, таланту и труду которых обязаны своим успехом многие фильмы «индейской» эпопеи, оказались причастными к ее завершению. Картину «Вождь Белое Перо» (Der Scout) в 1983 году снимали в МНР, кажется, уже понимая, что тему страданий краснокожих пора закрывать. Монгольские статисты верхом на низкорослых степных горбунках, изображающие конницу индейцев племени нэс-перс, выглядят, на мой взгляд, одновременно дико и жалко. Монголию, впрочем, выбрали не случайно: нигде больше в социалистическом мире было не отыскать таких огромных табунов лошадей, а сценарий базировали именно на этом. Автором идеи был Готфрид Колдитц, он же собирался ставить фильм, но накануне съемок неожиданно скончался. Работу завершил Конрад Петцольд.
      Помимо классической дюжины фильмов с участием Гойко Митича, на киностудии DEFA сняли еще два Indianerfilme и две картины в жанре вестерна. К последним относится уже упомянутая лента «Кит и компания» которую поставил все тот же Конрад Петцольд, а также вышедшая на экраны в 1981 году музыкальная пародия Дина Рида «Пой, ковбой, пой!» Indianerfilme получились с философской подкладкой: фильм 1979 года «Синяя птица счастья» (Blauvogel) крупного режиссера Ульриха Вайсса по роману Анны Юрген рассказывал о судьбе попавшего в индейское племя белого мальчика, а картина 1985 года «Аткинс» - о судьбе попавшего в индейское племя немолодого белого охотника. Драматические сюжеты этих киноисторий (в решительный момент герой предпочитает возвращению в «цивилизованный» мир простую, но справедливую жизнь среди наивных детей природы) похожи не случайно: формат «красных вестернов» иного варианта не предусматривал. «Аткинс», который немецкие критики расценивают как неудачу режиссера Хельга Тримпета, стал еще и одним из последних примеров братского сотрудничества на экране; заглавную роль в этом фильме сыграл Олег Борисов.
      Гойко Митич в шестидесятые годы навсегда перебрался в Германию и до сих пор живет в Берлине. Он, никогда не чувствовавший недостатка в женском внимании, так и остался холостяком. Всего в фильмографии Гойко Митича – около 60 работ, от роли советского маршала Соколовского в фильме о восстании 1953 года в ГДР до образа американского писателя Артура Миллера. В последние годы Митич занят преимущественно в телесериалах, в его театральном досье – большой набор благородных героев: молодые Спартак, Робин Гуд, Д’Артаньян; конечно, эти роли уже в прошлом.
      После объединения Германии в эфире нескольких ток-шоу Гойко Митич встретился со своим «западным двойником», Пьером Брисом - ведущим развлекательных программ казалось эффектным пригласить в одну и ту же передачу сразу двух знаменитых «индейских вождей». Митич и Брис никогда не были друзьями, однако друг о друге и об «индейских» проектах с Востока и Запада оба они говорят одинаково уважительно, подтверждая кинематографическое достоинство Ульзаны и Виннету. Я слышал забавную байку о встрече на одном из светских приемов Гойко Митича и Пьера Бриса с лидером немецкой посткоммунистической Партии демократического социализма Грегором Гизи. «Собрались три краснокожих вождя», - так оценил эту компанию Митич.
      Время от времени Митич получает кинематографические награды, он попробовал себя и в качестве режиссера, сняв несколько детских телефильмов с использованием элементов кукольного театра. Однако, кого бы ни играл этот маститый сербский актер в прошлом и кого бы ему ни пришлось еще сыграть в будущем, какие бы фильмы он ни снимал, не вызывает сомнения, что определяющей в карьере и жизни Гойко Митича стала «индейская» серия киностудии DEFA. В историю кино он войдет как благородный вождь краснокожих, мужество и доблесть которого важнее его имени и конкретных обстоятельств его приключений.
      В 1996 году в Сиэтле состоялся небольшой фестиваль фильмов DEFA. Зрители из числа «коренных американцев» с восторгом восприняли «правдивые кинорассказы с марксистской перспективой» об исторической драме индейских племен. Вот как вспоминает об этой поездке Гойко Митич: «Ко мне шагнул их вождь и со словами «Брат мой!» обнял меня. Мне подарили индейское покрывало и приняли в племя, так что я теперь могу считать себя настоящим индейцем. Мне даже дали новое имя. Шаман спросил, есть ли у меня, как это водится у индейцев, прообраз в животном мире. Я ответил: «Нет». Он сказал: «Подумай о животном». Я закрыл глаза и тут же увидел смотрящего на меня в упор волка. Когда я раскрыл глаза, шаман взглянул на меня и сказал: «Ты - Волк!» Я был потрясен. Но стал Волком!» На киноэкранах и на сцене Митич до сих пор иногда появляется в образе индейских вождей, в том числе и Виннету. Он, уже седой как лунь, с годами не утратил благородства, ведь это врожденное качество; его взгляд так же тяжел и значителен; он так же мастерски держит паузу.
      Кто бы ни пришел Гойко Митичу на смену, нам, московским и берлинским мальчишкам шестидесятых и семидесятых годов, ясно как белый день: никто, никогда, ни за что на свете, ни за какие заоблачные голливудские гонорары не сможет так убедительно и так величаво, как Индейский Волк, глядя в камеру, а на самом деле – прямо нам в душу, негромко и задумчиво сказать: «У кого нет чести, тот не увидит своего лица в прозрачной воде горного озера. Хау!»
Главная - Статьи

 
 

Free Web Hosting